Экватор рядом

То ли бегемоты не понимают по-амхарски, то ли им в высшей степени безразлично наше неутоленное любопытство, но в тот памятный день нашего марша-броска мы так и не увидели ни одного гумаре. Соломон что-то сердито бормочет, Габри переводит:

— Он говорит: «Мистер много-много спал, плёха-плёха ходил. Гумаре ушел Аббай».

Мы вяло соглашаемся и уныло бредем назад по уже приметной тропе. над нашими головами сочувственно чирикают желто-голубые длиннохвостые птички.

…Но все же нам повезло. Мост через Аббай, очевидно, действует на речных обитателей, как магнит. Их можно понять: многие годы они плавали, ныряли в родной реке, загорали на прибрежных камнях и повидали на своем веку немало всякой всячины, но такое длинное, многоногое, неподвижное чудовище, упирающееся головой и хвостом в противоположные берега реки, увидели впервые. Одним словом, как-то каждый вечер метрах в семидесяти ниже моста стал появляться гумаре-разведчик. Это был очень большой и очень старый гумаре, ибо только очень старые бегемоты-самцы ведут отшельнический образ жизни. Он стоял в стремнине «по шейку» (хотя, конечно, бегемотова «шейка» — понятие неопределенное) и время от времени широко раскрывал громадную пасть, не то зевая, не то выражая свое восхищение чудо-мостом.

Это представление длилось недолго — неделю. Слух о любопытном бегемоте дошел до губернатора бахардарского района, незадолго до этого прибывшего из столицы. Господин Беляйне Вольде Иоганнес вкатил на мост на машине и с ходу трижды выстрелил в невинного гумаре. У широкой морды бегемота запрыгали фонтанчики воды. В том, что бегемот остался невредимым, мы не сомневались: это толстокожее животное можно уложить только из боевой винтовки, и то при попадании в межглазье. Губернатор же стрелял из малокалиберки, да еще на сравнительно большом расстоянии. Бегемот медленно окунулся в воду. С той поры его больше не видели — видимо, он здорово обиделся на главного представителя местных властей.

«ДЫМЯЩАЯСЯ ВОДА»

Как-то недавно, уже в Москве, приводя в порядок «статистику» своих эфиопских путешествий, обнаружил, что за два года мне пришлось около тридцати раз проехать по дороге Бахар-Дар — водопад Тис-Аббай, причем не менее десяти раз до самого ее конца. И всегда с жадным интересом всматривался в проносившуюся мимо уже порядком расчищенную и взрыхленную человеком саванну, нетерпеливо искал и находил новые, видно нескончаемые, черты и краски Амидамит-Чоке — так называется правый берег Аббая в верхнем течении — ровная долина шириной в пять — десять километров, которая постепенно сужается к Тис-Аббаю и ниже его переходит в знаменитый 500-километровый нильский каньон.

Дорога к водопаду Тис-Аббай начинается в самом центре Бахар-Дара от небольшой, вытоптанной площади перед церковью. С 1962 года это отличное, спрямленное гравийное шоссе с кюветами, водоотводными канавами и бетонными мостиками. Такие дороги в Эфиопии, как и в Африке вообще, называются проходимыми круглый год. Наш «газик» одолевает 40 километров за 40 минут, по километру в минуту, если мы не задерживаемся у моста через красивейший приток Аббая, неширокую речку Андаса, прозванную нами Обезьяньей за обилие мартышек и павианов на ее берегах.

Первые километры дорога летит под колесами «козла» прямая как стрела. Справа — поле аэродрома, слева — молодые посадки эвкалиптов. Вот заблестели на солнце три огромных серебристых цилиндра — металлические восьмиметровые баки для временного хранения зерна. Такие придорожные государственные зернохранилища американского производства сооружены сейчас в некоторых зерновых районах страны. С обеих сторон вплотную к насыпи подступают топкие луга, напоенные обильными августовскими дождями. Совсем рядом не спеша прогуливаются дикие гуси и белые цапли — мы мало смущаем их.

Скоро над дорогой мелькнут провода линии электропередачи Тис-Аббай — Бахар-Дар, потом прогудит под нами аккуратный мостик через Обезьянью речку, а там до водопада рукой подать…

*

— Значительная часть страны расположена на высоких нагорьях и плато, обильно орошаемых дождевой и речной водой, согретых щедрым приэкваториальным солнцем. Не покидая границ этой удивительной страны, можно побывать в высокогорной тундре и многоярусных влажнотропических лесах, увидеть обыкновенного серого зайца и носорога, почувствовать холод дождей со снегом на вершине могучего Рас-Дешана и невыносимый зной Данакильской пустыни — все это разложено по высотным климатическим «полочкам». Страна причудливых гор и долив, многоводных рек и озер, обширных лугов и нескончаемой саванны, непролазных лесов и безжизненных пустынь, страна почти неизведанных подземных, да и наземных кладов, Эфиопия еще ждет своих землепроходцев, геологов географов, зоологов, ботаников, ждет новое молодое поколение тружеников — преобразователей земли и городов, добытчиков ее богатств.