Экзистенциализм. Период становления

Это тема бессознательного. Я уже сказал, что любимая тема романтиков – это Тень, Двойник, вторая неведомая сторона личности. Тема второй стороны личности, скрытой, теневой. Вслед за образами Гофмана и Гоголя появятся «Тень» Андерсена и «Тень» Шварца, «Двойник» Достоевского (и его же «подпольный человек») и «Двойник» Блока (помните, «быть может, себя самого я встретил на глади зеркальной»?), «Черный человек» Есенина, Тень Геда в «Волшебнике Земноморья» Урсулы Ле Гуин, Джекил и Хайд и «Портрет Дориана Грея»… Не как ученые-психиатры, Зигмунд Фрейд или Карл Густав Юнг, романтики выходят на все эти темы – Двойника, Тени, бессознательного, хотя слово они это не используют. В общем, вот эта теневая, ночная сторона культуры крайне важна для романтиков.

Что еще очень важно? При всем своем крайнем индивидуализме, подчеркивании самоценности личности, романтики пытались противопоставить атомизации окружающего мира различные формы совместного действия. Они очень любили придумывать разные языковые игры. Один из путей, по которым они шли, это удвоение слов: «душа души, музыка музыки», с целью вычленить сердцевину вещей, «гераклитовский огонь». Второй характерной для них особенностью языковых игр было придумывание и приделывание ко всему приставки «сим-». «Симпоэзия, симфилософия». Это означает совместность, совместное со-творчество. То, что русские романтики-славянофилы назовут пресловутой «соборностью» – «хоровым началом», «единством во множестве». Но и это, как и большинство своих идей, славянофилы, конечно, позаимствовали в немецком романтизме.

Романтики творили кружками, группами. Каждый – личность, только личность интересна! Но они пытались создавать некоторые формы. Симфилософия. Совместное создание поэтических произведений, попытка создать некую коллективность, социальность – не в Букве, а в Духе, не во внешнем, а во внутреннем.

Стоит вернуться к теме, которую я уже ранее обозначил. Романтизм и политика. Романтики были очень разные люди по политическим взглядам. Были консерваторы, были радикалы. Французская революция всех взбудоражила, но потом кого-то испугала. Гельдерлин ужаснулся, какой вокруг пошлый мир, и сошел с ума; он прожил долго, но жил внутри себя, внешний мир не воспринимая, отказываясь с ним встречаться. Клейст от отчаяния покончил с собой. Некоторые романтики ушли в консерватизм и католицизм, например Новалис. Он прожил очень недолго, но в конце жизни обратился к католицизму как к идеализированному Средневековью. Новалис призывал и предрекал приход «Нового Средневековья», потом этот лозунг подхватит Бердяев, и, говоря о нем, мы к этому еще вернемся. Шатобриан был одним из теоретиков консерватизма, как известно. С другой стороны, было много романтиков-революционеров и даже отчасти анархистов. Например, ранний Гельдерлин, Шелли, Торо, в каком-то смысле Байрон. Они проповедовали идею восстания против существующей культуры, цивилизации, общества. Призыв к всеобъемлющему освобождению. Политически романтизм очень разнообразен.

Процитирую вам еще одно четверостишие. Я говорил о тяжбе романтизма с просветителями. Помните слова Паскаля: «Лучшая философия – смеяться над философией»? Уильям Блейк такими строчками разделывается с просветителями:

Философия хромая
Ухмыляется, не зная,
Как ей с мерой муравьиной
Сочетать полет орлиный.

Это по поводу просветительской культуры, о попытке померить мир своим жалким аршином.

В эпоху господства разума, прогресса, науки, становления буржуазной цивилизации романтизм обратился к человеческой целостности, к тому, что в человеке есть иррационального, антимещанского. Реабилитировал Восток, Средневековье, женщин, детей, ночную сторону жизни, миф, символ, создал массу идей и практик, множество самых разных мыслей и чувств бросил в мир.

Судьба романтиков была трагична. Конечно, романтическая культура не умерла – она продолжилась в символизме, в живописи прерафаэлитов, продолжилась в философии. Как говорить о «философии жизни», об экзистенциализме, о герменевтике без романтизма? Они проваливаются в пустоту. Непонятно, откуда они взялись с их витальностью, с их интуитивностью, с их холизмом. А выросли они из романтической культуры. И спустя 150 лет Хайдеггер обратится к Гельдерлину как к своему вдохновителю. И Ницше будет исходить из Вагнера и его художественных экспериментов как из своего любимого учителя и человека, который пытался вернуть людям трагическое чувство жизни и преобразить мир через искусство.

Почти никто не рассказывает о романтизме в рамках курсов философии, и это очень зря, хоть и очень понятно, потому что есть такие провальные темы, о которых невозможно рассказать хорошо именно по причине их необъятности. Говорить о романтизме столь же важно и интересно, сколь и трудно!

Вопросы: