Экзистенциальная философия для психотерапевтов… и других любопытных

Реальность состоит из противопоставлений и конфликтов; она никогда не исчерпывается одним аспектом; каждое утверждение требует отрицания, и каждое отрицание порождает утверждение… Истина есть не что иное, как… форма веры, личный выбор, выбор жизни. Различие между истинным и ложным не означает ничего, потому что все утверждения не являются и не могут быть ничем иным, кроме субъективных выражений конкретной личности и, следовательно, они верны во всех случаях; здесь мы оставим иллюзию «объективности» и сведем «истины» к фикциям, предназначенным для перевода опыта существования… в этой перспективе нет абсолютной истины: всё редуцируется должным образом, без каких-либо общих остатков человеческой обусловленности, чем оканчивает любые претензии на «объективность» (Jolivet, 1950).

Это также важно для экзистенциальной психотерапии, поскольку подразумевает, что независимо от правдивости фактов, рассказанных клиентом терапевту, важно то, что это повествование является описанием экзистенциального опыта этого человека.

Как и Кьеркегор, Ницше ценил индивидуальность и отличия: «В древности один бог не был выше другого, и поклонение ему не было богохульством. Таким образом, воображение намечало экзистенцию индивидов и возможность уважать их права» (Nietzsche, 1999).

Ницше выходит за пределы идей Кьеркегора, когда инициирует деконструктивистское движение. Отрицая ценности и нравственность, он делает это не с целью отречения от них, но в поисках реконструкции, чтобы найти новую мораль: «Рабской морали, которая есть неволя и рутина, противостоит мораль сверхчеловека, которая есть свобода и создание ценностей…настоящая мораль находится в постоянном преодолении» (Jolivet, 1950).

Чтобы применить формулу моральной терапии (ее автор – Аристон де Хиос), «достоинство – это здоровье души», необходимо изменить её по крайней мере в этом смысле: «Твое достоинство – это здоровье твоей души». Ибо нет никакого достоинства в себе, и все попытки определить его таким образом потерпели неудачу (Ницше, 1999).

Смерть Бога

Ницше провозглашает «смерть Бога», что относится к разрушению абсолютистской мысли: «Позади самых святых людей я обнаружил самые разрушительные тенденции; Богом называется всё, что ослабляет; всё, что проповедует слабость; всё, что заражает слабостью… Я понял, что [то, что называется] хороший человек было самоутверждением вырождения». (Ницше, в Саватер, 1996). Ницше выступает за то, чтобы оставить идею Бога, который уменьшает человека, Бога, который отрицает жизнь вместо того, чтобы быть ее самым славным утверждением. Если Бог мертв, то человечеству предстоит столкнуться с фактом реконструкции ценностей. «Мир – это человек; история – человеческая; человек – человеческий и ничего, кроме человека» (Jolivet, 1950).

Эту идею о Боге Ницше распространил на все, что связано с поиском трансцендентности:

«Единственная истина – это сама жизнь, любая форма трансцендентности – это фикция, которая служит только для того, чтобы элита продолжала доминировать над людьми. Истина является не противоположностью ошибки, а заменой некоторых ошибок другими ошибками» (Ницше в Гомес, 2000).

С помощью метафоры смерти Бога этот мыслитель призывает пренебречь всем, что угнетает людей и/или ослабляет их. Не стоит восхвалять существо, которое просит нас встать перед ним на колени. Достойно было бы любоваться только тем, что поднимет нас к облакам. В современной культуре, как правило, ценятся аспекты и/или условия, которые удерживают людей ниже планки их способностей – например, жертвенность и самоотречение; а могли бы цениться аспекты, которые наполняют нас страстью и желанием самосовершенствования.

Отказ от традиционной морали