Экзистенциальная философия для психотерапевтов… и других любопытных

… внезапно ты проснешься, сонный, заметишь, что у подножия кровати есть духовное существо, которое любезно приветствует тебя, а затем говорит: «Всё, что ты помнишь о своей жизни, было всего лишь сном; в действительности ты еще не родился, и родишься вот-вот. Если родишься, полностью забудешь сон; это условие, и всё, что тебе снилось, произойдет точно так же, как это тебе снилось. Каждое страдание и каждая радость; каждый раз, когда тебе разбили сердце или кто-нибудь причинил ему вред; каждая боль; каждый раз, когда ты чувствовал ярость или бессилие, полный страха или стыда, в одиночестве или глубоко любимый; каждое поражение и победа, – все переживания, которые виделись тебе во сне, вот-вот произойдут…» Что бы ты ему сказал? Сможешь попросить о возможности не рождаться, чтобы избежать всего этого? Или попытаешься увидеть возможность некоторых изменений в твоей истории?

Если так, тебе необходимо срочно изменить то, что ты делаешь со своим существованием.

Если бы твой ответ был чем-то вроде: «Благослови тебя Бог за эту возможность! Конечно, я хочу родиться! Я хочу свою жизнь! И я был бы готов родиться тысячу раз до вечности, чтобы прожить её!» – тогда ты на пути к тому, чтобы быть сверхчеловеком.

Ницше говорит дионисийское торжествующее «да» всей своей жизни (что почетно, особенно если учесть его проблемы со здоровьем). «Да, и я бы сказал «да», даже если мне пришлось бы жить миллионы раз, в бесконечных возвращениях! Я люблю эту жизнь! Я люблю эту землю! Я хочу быть создателем, и я не только принимаю, но и хочу большего, – страданий, которые сопровождают сотворение!» (Nietzsche en Manzano, 2002).

Давайте отметим нашу жизнь печатью вечности! Эта мысль содержит больше, чем все религии, которые презирают жизнь как мимолетную и направляют наш взгляд на другую неопределенную жизнь.

… Распространение любви к жизни. Все, что воображает индивид, должно быть для других: Толерантность. Объединиться, чтобы бороться с теми, кто подозрительно относится к ценностям жизни, но наша вражда должна быть путем увеличения нашей радости. Смеяться, шутить, уничтожать без горечи. Эта доктрина мягка для тех, кто не верит в нее, – в ней нет ада или угроз. Тот, кто не верит, имеет эфемерную жизнь в своем сознании. Было бы ужасно верить даже в грех, потому что все, что мы делаем, даже повторяющееся до бесконечности, невинно (Nietzsche en Manzano, 2002).

Эту идею можно созерцать, заглядывая как в прошлое, так и в будущее. Принятие нашего прошлого таким, какое оно было, и даже не только готовность повторить прошлое, но пожелание этого повторения, подразумевает полное признание себя, какими мы являемся в настоящем. В конце концов, в значительной степени мы сегодняшние – продукт и результат всех тех переживаний и ситуаций, которые мы пережили. Если есть события нашего прошлого, которые мы отвергаем и/или отрицаем, мы отвергаем важные части того, кем являемся сегодня.