Экзотики

— У меня неожиданный сюрпризъ. Поединокъ… Я хочу васъ просить быть моимъ секундантомъ.

Лицо Кергарена вдругъ измнилось и стало холодно и сумрачно. Онъ сдвинулъ брови.

— Особыхъ хлопотъ не будетъ! — заговорилъ Загурскій. — Мы не будемъ заниматься всякой формалистикой, какъ длаютъ ваши соотечественники. Мы — и я, и мой противникъ — иностранцы.

— Простите меня, mon cher monsieur, — заговорилъ виконтъ сурово-вжливо. — Я, ревностный и убжденный католикъ, поставилъ себ правиломъ никогда не участвовать въ поединкахъ ни въ качеств дйствующаго лица, ни въ качеств помощника въ смертоубійств.

Загурскій сильно смутился, опшилъ и не зналъ, что сказать. Онъ былъ видимо озадаченъ отказомъ.

— Извините, — проговорилъ онъ глухо.

— Мн очень жаль… Во всемъ всегда готовъ служить вамъ, но не въ такомъ дл… Впрочемъ, вы легко найдете секунданта… въ Париж. Даже здсь, сейчасъ…

И виконтъ, воспользовавшись приближеніемъ своего мажордома, обратился къ нему съ какимъ-то подробнымъ приказаніемъ… Оно было не нужно, но давало поводъ и возможность Загурскому отойти.

Едва Кергаренъ остался одинъ, какъ, ухмыляясь, сталъ бормотать:

«Excusez du peu! Une affaire d'honneur. Кажется, изъ всхъ честныхъ длъ у вашего брата только эти остались».

Завидя случайно жену, провожавшую до лстницы старуху герцогиню, его тетку, виконтъ сдлалъ ей знакъ. Она простилась и подошла. Онъ улыбался странно.

— Что съ тобой? — спросила виконтесса по-французски.

— Со мной прелестный случай, — отвтилъ онъ по-румынски, оригинально произнеся слова языка, которому обучила его жена.

— Что-нибудь дурное? — встревожилась виконтесса, зная, что на ея родномъ язык мужъ объясняется въ экстренныхъ случаяхъ, чтобъ не быть понятымъ окружающими.

— Меня сейчасъ позвалъ въ секунданты графъ Загурскій.

— Въ секунданты? Онъ? Тебя! Тогда я все понимаю…

— Да. И я отказалъ наотрзъ.

— Какъ же ты объяснилъ отказъ?..

— Религіей. Общаніемъ, даннымъ себ?..

— И онъ поврилъ.

— Конечно, нтъ… Но это не наше дло… Но каковъ мдный лобъ! Эти господа воображаютъ, что если я позволяю имъ у себя сть и пить и танцовать, то я стану также компрометировать себя для нихъ, защищая ихъ якобы поруганную честь.

— А если онъ узнаетъ потомъ, что ты и самъ дрался разъ, и былъ два раза секундантомъ.

— Ну, что же? Скушаетъ… и впредь будетъ осторожне.

Виконтесса хотла что-то снова возразить, но въ это мгновеніе въ ней быстро подошла Скритицына.

— Везд уже часъ васъ ищу… — тревожно заговорила она.

— Идемте скоре… Я васъ тоже искала… — отозвалась виконтесса.

И об двинулись въ ту же угловую гостиную. Здсь никого не было.

— Я уже знаю, въ чемъ дло, ma ch`ere mademoiselle Aim'ee, — сказала хозяйка.

— Знаете? Какимъ образомъ! Кто вамъ сказалъ?

— Я догадалась… — заявила виконтесса, чтобы выгородить своего мужа. — Но все-таки разсказывайте.

Въ нсколькихъ словахъ Скритицына передала все. Виконтесса выслушала, задумалась, а потомъ произнесла:

— Ничего, мы это устроимъ. Я знаю кое-кого, кто иметъ вліяніе на графа, и просто не позволитъ, запретитъ ему драться, даже заставитъ принять — et c'est immense — извиненіе. Но вотъ бда, надо намъ найти кого-нибудь, кто бы точно такое же вліяніе имлъ на Френча, а я такового или таковую не знаю.

Эми хотла что-то сказать, запнулась и промолчала.

— Вы не знаете такой личности? — спросила виконтесса.

— Н-тъ! — протянула Эми.

— Очень жаль! У меня была одна личность на примт, а теперь и этой нтъ.

— Почему? — удивилась Эми. — Гд же она?

— Была — и нтъ! Я разсчитывала обратиться за помощью, чтобы повліять на Френча, къ вамъ, — лукаво улыбнулась виконтесса.

Эми вспыхнула, помолчала, но затмъ вдругъ обняла виконтессу, поцловала ее, и слезы брызнули у нея изъ глазъ… Наступило мгновенное молчаніе, посл котораго виконтесса шепнула:

— Ch`ere amie, я давно это знала! Бытъ можетъ, даже прежде васъ догадалась, когда еще вы сами не догадывались. Мы — двушки юга — мене наивны, нежели вы — двушки свера. Вы агнцы неповинные предъ нами. Я уврена, что двушка свера можетъ быть отчаянно влюблена давно и не знать этого; мы же — двушки юга — думаемъ, что влюблены, прежде, чмъ это еще случилось. Ну, что же, успокойтесь! Заключимъ союзъ. Отвчайте мн за повиновеніе Френча, а я вамъ ручаюсь за повиновеніе Загурскаго. Я призову себ на помощь его повелительницу! Впрочемъ, это такой исключительный персонажъ, что можно будетъ найти за разъ трехъ повелительницъ, изъ коихъ одна — знаменитая актриса одного изъ бульварныхъ театровъ. Я даже по правд не знаю, къ которой изъ трехъ прежде всего обратиться. Я думаю, къ той, которая была у меня на бал.

Въ это же время около буфета появился графъ Загурскій, быстро выпилъ стаканъ оршада и, двинувшись къ лстниц, нечаянно наткнулся на возвращавшагося въ домъ Мойера. Они перебросились нсколькими словами и разстались. Графъ двинулся-было снова, но вдругъ остановился. Нчто внезапно пришло ему на умъ.

«Не все ли равно»! — подумалъ онъ.

И вернувшись, онъ взялъ подъ-руку журналиста и вымолвилъ:

— M-r Moyer, я къ вамъ съ большой просьбой!

— Что прикажете? — отозвался тотъ съ особенной вжливостью и почти съ почтительнымъ поклономъ.