Экзотики

— Богъ съ вами, баронесса. Да я готовъ пригласить васъ сейчасъ на вс котильоны всей зимы. И потомъ… какая страсть все повторять: старуха, старуха! Вдь это напрашиваться на увреніе въ противномъ. Вы знаете, что вы прелестны, сто разъ прелестне многихъ молодыхъ двушекъ и дамъ, несмотря на тридцать лтъ съ хвостикомъ.

— Съ длиннымъ хвостомъ, касающимся сорока.

— И это я слышалъ милліонъ разъ. И всегда отвчалъ, что въ васъ влюбиться не только можно, но должно…

И Загурскій, оскаливая жемчужные зубы подъ вьющимися усами, глянулъ въ глаза баронессы. А она въ сотый разъ прочла въ этомъ взгляд, что онъ лжетъ. Эти глаза всегда говорили ей: «Ты пожилая… Для меня ты не женщина, а пріятель… Я тебя очень люблю и уважаю».

А между тмъ эта женщина, считавшая Загурскаго въ числ своихъ близкихъ друзей, такъ смотрла подчасъ ему въ глаза, что красавецъ-графъ думалъ: «Я знаю давно, что ты въ меня влюблена, но, моя милая, je ne suis pas pour vous autres».

Когда Загурскій, показавъ новую фигуру и наладивъ ее, вернулся къ своей дам, баронесса снова спросила тоже:

— Qu'est-ce qui vous chipote? Что-то есть. Сердитесь вы на графиню?

— Какой вздоръ! Разв мн привыкать въ этой взбалмошной женщин. Вы сами знаете, мы ссоримся и миримся десять разъ въ недлю. Да и еще такъ ли. Помните сцену у васъ, когда она бросилась на меня съ хлыстомъ и чуть не уподобила меня на вки гугеноту Гизу le Balafr'e.

— Pardon, графъ, Гизы были вс яростные католики, а этотъ le Balafr'e былъ…

— Au nom de Dieu! — воскликнулъ графъ.- L'histoire et moi…

— Враги заклятые?

— Да, чортъ съ ней. Я дйствительно не въ дух, потому что сейчасъ вспомнилъ, что завтра мн платить деньги, которыхъ у меня нтъ. Пустяки. Только семь тысячъ франковъ. Но ихъ — нтъ.

— Діан Д'Альбрэ?

— Ахъ, полноте… Это выдумка. Сплетня. Я просто ея хорошій знакомый. Платить надо кредитору, и неумолимому.

— Завтра въ полдень деньги будутъ у васъ.

— Vrai! — воскликнулъ Загурскій. — Ну, баронесса, это такъ мило съ вашей стороны, что я словъ не нахожу… Vous ^etes adorable.

Баронесса ничего не отвтила, только поглядла ему въ глаза. Онъ прочелъ въ нихъ что-то… все то же…

«Знаю. Знаю. Давно, — произнесъ онъ мысленно. — Будь у тебя милліонъ, или два, и я бы не задумался ни на минуту. Но у тебя нтъ ни денегъ миссъ Скай, ни красоты Коры, ни забавности Діаны. Да еще нтъ и того, что есть у нихъ трехъ равно… молодости. Вотъ еслибы ты милліоны своего друга Герцлиха изловчилась какъ-нибудь»…

Но Загурскій не договорилъ; худая и блдная молодая двушка съ кроткимъ свтлымъ взглядомъ, вся сверкающая брилліантами, какъ-то скромно и мило подошла къ нему, выбирая для фигуры. Она улыбнулась, и два ряда длинныхъ зубовъ сразу уничтожили пріятное впечатлніе, производимое ея глазами и ея граціозной походкой.

Это, разумется, была та же американка, миссъ Скай, количество милліоновъ которой уже сосчитала давно и объявила на весь Парижъ бульварная пресса, а теперь изрдка извщала публику объ ея туалетахъ, пріздахъ и отъздахъ. Въ дйствительности, даже сама миссъ Ирма Скай не могла хорошенько знать, сколько у нея милліоновъ въ данный моментъ. Это зависло отъ колебаній биржи и отъ многихъ предпріятій, въ которыхъ она, какъ «фирма», участвовала, хотя лично вовсе не занималась длами.

Когда графъ кончилъ фигуру съ симпатичной милліонершей, за которой онъ въ этотъ вечеръ началъ ухаживать, то, вернувшись на свое мсто, выговорилъ, смясь:

— Что мн на умъ пришло. Надо посовтовать Кор женить нашего Ваську на янки въ юбк. Онъ — свтлйшій князь, а у нея билліонъ или трилліонъ… Вотъ будетъ пара… Она дура, онъ идіотъ.

— А вы бы сами женились на ней. Это проще и легче.

— Какая вы злая!

— Я полагаю, что Кора для васъ то же, что были многія до нея, и будутъ впредь… Не любовь же къ ней — мшаетъ…

Загурскій дернулъ плечомъ и не отвтилъ.

— Вотъ и женитесь на милліонахъ. И остепенитесь. Или продолжайте потихоньку. Отъ такой жены, какъ эта миссъ, не трудно укрываться.

— Я никогда не женюсь, вы это знаете. Вотъ еслибы у васъ были милліоны этой миссъ, то… Не знаю.

— Полноте глупости говорить.

— Я не лгу. Ей-Богу, — искренно выговорилъ Загурскій.

— И голосъ еще какой правдивый, будто искренній?..

— Потому что это правда. Сущая правда. Честное слово, баронесса. Я бы вамъ измнялъ всякій день, и васъ обожалъ… Именно за этакій бракъ. Спокойный, веселый.

Котильонъ кончился. Зала опустла… Гости переполнили дв большія комнаты, выходившія окнами на внутренній дворъ. Здсь былъ накрытъ ужинъ на десяткахъ столовъ.

V

Посл ужина молодежь бросилась снова въ залъ, и начался сумасшедшій вальсъ Г enterrement du bal. Но вмст съ тмъ уже начался общій разъздъ. Графъ Загурскій, давно покинувъ свою даму, продирался въ толп и, обходя вс комнаты, искалъ глазами хозяина дома. Виконтъ оказался у дверей на лстницу, гд вереницей двигались узжающіе гости. Онъ раскланивался и благодарилъ.

— Pardon! — сказалъ, улыбаясь, Загурскій. — Я васъ оторву на секунду отъ важнаго дла, для пустяковъ… Но оно спшно. Могу я разсчитывать на васъ въ одномъ дл?

— Конечно. Что прикажете, — отозвался любезно виконтъ.