Элантрис

Дьюл фыркнул, набрал целую охапку книг и покинул часовню. В одном склонный к пессимизму темнокожий элантриец оказался прав: не стоило рассчитывать, что новички в городе всегда будут появляться так же часто, как вначале. Между Рийлом с компанией и вчерашним прибытием Лорена прошло пять дней, в течение которых городские ворота даже не колыхнулись. Им повезло, что они встретили Мареша и остальных за такой короткий промежуток.

– Господин Д-дух? – раздался запинающийся голос.

Раоден поднял голову. В дверях часовни ожидал приглашения незнакомец: тощий, согнутый и всем своим видом излучающий покорность. Трудно было судить о его возрасте, после шаода все выглядели гораздо старше. Тем не менее принц подозревал, что в данном случае первое впечатление его не обманет. Если бы на голове незнакомца еще росли волосы, они бы оказались седыми, а кожу и без вмешательства шаода покрывали морщины.

– Да? – откликнулся Раоден. – Чем могу помочь?

– Милорд… – начал старик.

– Не бойся, – ободрил принц.

– Ваша светлость, я услышал новости и пришел узнать, нельзя ли к вам присоединиться.

Раоден улыбнулся и, поднявшись, подошел к старику:

– Конечно. Какие новости ты услышал?

– Ну… – замялся престарелый элантриец. – На улицах говорят, что ваши люди не голодают. Что вы владеете секретом, как избавиться от боли. Я прожил в Элантрисе уже год, милорд, и изнемогаю от страданий. Вот и решил, что либо попытаю счастья с вами, либо пора искать канаву и присоединяться к хоедам.

Раоден кивнул и хлопнул старика по плечу. Он все еще ощущал нытье в сбитом пальце. Хотя принц начал привыкать к боли, забыть про нее не получалось. Спазмы в пустом желудке также давали о себе знать.

– Я рад твоему приходу. Как тебя зовут?

– Кахар, милорд.

– Ладно, Кахар, расскажи мне, чем ты занимался до шаода?

Глаза старика заволокло туманом, и он погрузился в воспоминания о лучших временах:

– Я был уборщиком, господин. Кажется, я мыл улицы.

– Чудесно! Я как раз ждал кого-то с твоими навыками. Мареш, ты тут?

– Да, господин, – отозвался из глубины часовни похожий на веретено ювелир. Через мгновение он просунул голову в дверь.

– Тебе, случайно, не удалось набрать воды от вчерашнего дождя?

– Разумеется, господин, – возмущенно ответил мастер.

– Хорошо. Покажи Кахару, где она.

– С удовольствием. – Мареш взмахом пригласил старика следовать за собой.

– Что мне делать с дождевой водой, милорд? – спросил Кахар.

– Хватит нам жить в грязи. Элантрис вполне можно очистить от слизи – я видел одно такое место. Не торопись и постарайся не утомляться, но твоя задача – до блеска отмыть часовню внутри и снаружи.

– Тогда вы поделитесь со мной секретом? – с надеждой спросил старик.

– Обязательно.

Кахар кивнул и покинул вслед за ювелиром комнату. Улыбка сползла с лица Раодена. Он обнаружил, что роль вожака в Элантрисе усложнялась необходимостью проявлять оптимизм, за что его постоянно дразнил Галладон. Даже новички находились на грани потери всякой надежды. Они считали себя проклятыми и боялись, что их душам суждено погибнуть, медленно разложиться вместе с городом. Раодену приходилось идти против годами устоявшихся понятий вкупе с болью и голодом.

Принц никогда не считал себя чрезмерно жизнерадостным человеком, но в Элантрисе обнаружил, что продолжает радоваться жизни назло нависшему над городом отчаянию. Чем тяжелее становилось, тем упорнее он отказывался жаловаться на неприятности. Однако насильственная жизнерадостность давалась ему нелегко. Он чувствовал, что остальные, даже Галладон, полагаются на него; из всех элантрийцев он один не мог позволить себе поддаться мучениям. Его непрерывно грыз голод, а боль от нескольких ранок ежеминутно разъедала решимость держаться.

Раоден не знал, сколько еще протянет. Он провел в Элантрисе всего полторы недели, а боль порой уже мешала собраться с мыслями. Сколько пройдет времени, пока он не сможет заставить себя двигаться? Или превратится в жалкое подобие человека, как дикари Шаора? Но вопрос, который беспокоил его сильнее остальных, – когда он сдастся, скольких людей унесет с собой?

Несмотря ни на что, Раодену приходилось нести свою ношу. Если он не примет ответственность на себя, ее на себя не примет никто. Вся его команда падет жертвой либо надвигающихся мучений, либо уличных громил. Элантрис нуждался в вожаке, даже если ему придется выжечь свою душу дотла.

– Господин Дух! – позвал отчаянный голос.

Раоден повернулся к вбежавшему в часовню Саолину. Крючконосый наемник смастерил из прелой палки и острого каменного обломка копье и принял на себя обязанность обходить дозором квартал вокруг церкви. Сейчас его лицо излучало тревогу.

– Что случилось? – с беспокойством спросил принц.

Саолин был опытным воином и не стал бы поднимать панику по пустякам.

– К нам движется вооруженный отряд, господин. Я насчитал двенадцать человек, и у них стальное оружие.

– Сталь? В Элантрисе? Я даже не знал, что ее здесь можно найти.

– Они быстро приближаются, милорд. Они почти у церкви, что будем делать?

– Они уже здесь, – сказал Раоден, как раз когда вооруженная группа протиснулась в двери часовни.