Элантрис

Карата фыркнула и последовала за ним:

– Я думала, подземные ходы существуют только в детских сказках.

– Король любит сказки.

Через несколько футов туннель расширился, и Раоден нашарил у стены фонарь, кремень и огниво. Он закрыл заслонку фонаря почти до упора, оставив только тонкий лучик света, и оглядел узкий пыльный проход.

– Ты отлично знаешь дворец, – заметила его спутница.

Принц промолчал, поскольку не мог придумать ответ, который не выдал бы его с головой. Отец показал ему ход, когда он был еще подростком, и Раоден с друзьями тут же влюбились в него. Не обращая внимания на предостережения о том, что туннель предназначается только для особых случаев, он с Люкелом часами играли внутри.

Теперь проход казался ниже и теснее. Они с Каратой едва могли разойтись в нем.

– Пошли. – Принц поднял фонарь и начал боком пробираться вперед.

Поход до королевских покоев занял меньше времени, чем ему помнилось. Ход устойчиво поднимался до второго этажа и выводил к спальне Йадона.

– Мы пришли, – прошептал принц. – Это королевская опочивальня. Король наверняка уже в постели, а спит он крепко, несмотря на свои страхи.

Он приоткрыл скрытую гобеленом дверь. В темной комнате виднелись очертания массивной кровати, а льющийся в незадернутое окно звездный свет позволял разглядеть лежащего в ней Йадона.

Раоден напрягся, не спуская с Караты глаз. Но женщина оставалась верна данному слову: не глядя на короля, она прошла через спальню к дверям в коридор. Принц облегченно вздохнул и последовал за ней, стараясь не шуметь.

Темный коридор соединял покои Йадона с комнатами охраны. Поворот направо вел к казармам, поворот налево – к караулке, а потом выходил к основным помещениям дворца. Карата повернула направо, неслышно шагая в сторону солдатского крыла.

Раоден следовал за ней, и его начинало охватывать беспокойство. Она решила оставить короля в живых, но сейчас направлялась в самую опасную часть дворца. Малейший подозрительный звук разбудит дюжины гвардейцев.

К счастью, чтобы продвигаться по каменному коридору, особого умения не требовалось. Карата неслышно открывала все встреченные по пути двери, и Раоден крался следом за ней.

Темный коридор пересекал другой, по бокам которого тянулось множество дверей: жилища младших офицеров, а также семейных солдат. Карата подошла к одной из них и решительно открыла. Внутри оказалась небольшая комната, выделяемая для семьи; звездный свет падал на кровать у одной стены и шкаф у другой.

Раоден тревожно переминался с ноги на ногу, недоумевая, зачем Карата затеяла это путешествие. Чтобы украсть у спящего гвардейца оружие? Если так, это безумный поступок. С другой стороны, желание тайком пробраться во дворец страдающего манией преследования короля вряд ли можно считать признаком душевного здоровья.

Карата вошла в комнату, и тут принц понял, что она не собирается воровать оружие: солдата в комнате не было. Кровать стояла пустая, хотя простыни оказались примятыми, в ней недавно спали. Элантрийка остановилась у матраса на полу, не замеченного ранее Раоденом. Там лежала крохотная фигурка спящего малыша, принц не мог разглядеть лица и понять, мальчик это или девочка. Женщина молча склонилась над ребенком.

Через долгое время она наконец поднялась с колен, махнула принцу и тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Раоден вопросительно приподнял брови, и Карата кивнула ему. Она выполнила то, зачем пришла; настала пора выбираться.

Они решили уходить тем же путем, как попали во дворец. Раоден шел первым, а Карата следовала за ним, закрывая за собой распахнутые ранее двери. Принца переполняло чувство облегчения от мысли, что худшее осталось позади, по крайней мере до тех пор, пока он не проскользнул в дверь коридора, ведущего к королевской опочивальне.

С другой стороны стоял гвардеец охраны, как раз потянувшийся к дверной ручке. Увидев незваных гостей, он на секунду замер в удивлении.

Карата метнулась вперед и стремительно обхватила гвардейца одной рукой за шею, зажав ему рот, а другой ухватила за запястье, не давая дотянуться до ножен. Но после Элантриса ей было трудно справиться с более рослым мужчиной, и он тут же разорвал хватку, легко избежав подножки.

– Остановитесь! – рявкнул вполголоса Раоден и вскинул перед собой ладонь.

Оба раздраженно оглянулись на принца, но прекратили борьбу, как только увидели, что он делает.

Он вычерчивал пальцем затейливый узор, который оставался висеть в воздухе мерцающей нитью, – эйон Шео, символ смерти.

– Стоит тебе шевельнуться, и ты умрешь, – мягко произнес принц.

Глаза гвардейца в ужасе распахнулись. Эйон повис на уровне его груди, от его резкого света по стенам заиграли зловещие тени. Символ вспыхнул напоследок и исчез. Но солдат успел разглядеть изуродованное шаодом лицо принца.

– Ты знаешь, кто мы.

– Доми милостивый… – прошептал солдат.

– Эйон останется еще на час, – солгал Раоден. – Он будет висеть здесь, невидимый, и, если ты хоть пальцем пошевелишь, он тебя уничтожит. Ясно?

Гвардеец старался не моргать, по его искаженному ужасом лицу стекал пот.

Принц снял с него ремень с ножнами и надел на себя.