Элегия тени

По небесам разлита дрема,
А от лазури слаще сны,
Где я витаю невесомо
Меж яви и голубизны.

И как неспешный бег потока,

Та неподвижность хороша,
Где, недоступная для рока,
Развоплощается душа —

Чтоб у недвижности в объятьях

Бегучих вод услышать звон,
И только думой обгонять их,
И только дремой плыть вдогон.

«И снова хлестало всю ночь напролет…»

И снова хлестало всю ночь напролет,
И мучила вновь непогода:
Я слушал, как ливень за окнами льет,
И горесть моя в рокотании вод
Шумела, не зная исхода.

И снова я слушал, как мечется шквал,

И снова удар за ударом
Кипенье струи дождевой надрывал
И мыслям тревожным уснуть не давал,
Терзая природу кошмаром.

И вновь, по примеру несчетных ночей,

Я слушал средь ночи, как сердца комочек
Клокочет в гортани у жизни моей.

«Словно тучи в поднебесье…»

Словно тучи в поднебесье,
Через душу мчатся сны.
И не там, и не здесь я —
Хоть и мною рождены.

Так бывает, что виденью,

Промелькнувшему вдали,
Суждено прохладной тенью
Распластаться у земли.

Символ? Греза? Чьею лаской

Я себя – к себе верну?
Стал я собственною маской,
Глядя в горя глубину.

«Наедине, наедине…»

Наедине, наедине
С моей тревогой неминучей,
Где нет на дне
Ни просветлений, ни созвучий…

Я в ней исчезну,

Но эту боль не передам;
Она как бездна: видишь бездну —
И ничего не видишь там.

«Послышалась, гаснущий день провожая…»

Послышалась, гаснущий день провожая,
Далекая песня в соседней таверне…
Звенит в ней тоска не моя, а чужая —
И в этой нездешности только безмерней.

Играет гитара. Струна задрожала

Дрожаньем бездомным, дрожаньем бродячим…
И чувствую муку, не чувствуя жала,
И чувствую слезы, не ставшие плачем.

И слезы мои будоражат былое:

Все то, что ушло, – не мое и не чье-то,
Но то, что рассыпалось трухлой золою,
Но то, к чему попросту нет поворота.

Все то, что бессонно в вечерней дремоте,

Чего не утишит ночная остуда —
Чтоб нам уподобиться жалобной ноте:
Страдать низачем, приходя ниоткуда.

«Вон там, за перелеском…»

Вон там, за перелеском, —
И глаз не оторву —
Присыпанную блеском
Я вижу синеву.

Все делается вялым

Средь ласкового дня,
И море сонным валом
Баюкает меня.

Но не уснуть обоим,

Ведь каждый тем и жив,
Что нежится – прибоем
И помнит – позабыв.

«По дороге, что, словно бы белая риска…»