Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование

1) ответчик находится или проживает на территории Российской Федерации либо на этой территории находится имущество ответчика;

2) орган управления, филиал или представительство иностранного лица находится на территории Российской Федерации;

3) спор возник из договора, по которому исполнение должно иметь место или имело место на территории Российской Федерации;

4) требование возникло из причинения вреда имуществу действием или иным обстоятельством, имевшими место на территории Российской Федерации либо при наступлении вреда на территории России;

5) спор возник из неосновательного обогащения, имевшего место на территории Российской Федерации;

6) истец по делу о защите деловой репутации находится в Российской Федерации;

9) спор возник из отношений, связанных с государственной регистрацией имен и других объектов и оказанием услуг в международной ассоциации информационно-телекоммуникационных сетей «Интернет» на территории Российской Федерации;

10) в других случаях при наличии тесной связи спорного правоотношения с территорией Российской Федерации.

Рассмотрим подробнее, как данные положения могут быть применены к решению вопроса о юрисдикции российских судов применительно к спорам, возникшим в связи с использованием Интернета.

Договорные отношения

Как видно из положений подп. 6 ч. 3 ст. 402 ГПК РФ и подп. 3 ч. 1 ст. 247 АПК РФ, иск к иностранному лицу может быть предъявлен в российский суд не только по местужительства (местонахождению) такого лица, но и по месту исполнения договора. Аналогичный подход имеет место в Европе (ст. 7 (1) Регламента Брюссель I) и при определенных условиях – в США (доктрина минимальных контактов).

Наибольший интерес в контексте договорных отношений в сети «Интернет» представляет, как отмечалось ранее, вопрос о месте исполнения обязательства по предоставлению цифрового контента, поскольку его решение непосредственно влияет на возможность установления российским судом своей юрисдикции в отношении иностранного лица, не имеющего местонахождения (местажительства) на территории России. Поскольку вопросы исполнения обязательства относятся к «компетенции» гражданского права, необходимо обратиться к соответствующим положениям ГК РФ.

Поскольку специальные положения на сей счет отсутствуют и в части второй, и в части четвертой ГК РФ, место исполнения обязательства по предоставлению цифрового контента должно определяться по общим правилам исполнения обязательства, указанным в ст. 316 ГК РФ, из которой методом исключения следует, что таким местом является место жительства должника (или его местонахождение, если должником является юридическое лицо)[259]. Другой вопрос, насколько российский суд вправе применять положения ГК РФ, регламентирующие место исполнения обязательства для целей решения вопроса о наличии компетенции по рассмотрению спора с участием иностранного лица, в то время как в качестве применимого может выступать иное право (не российское). Принимая во внимание, что вопросы компетентности суда рассматривать определенный спор носят публично-правовой характер и решаются в силу этого по правилам lex fori, применение положений ГК РФ является вполне обоснованным. В любом случае вопрос о применимом праве не решается ранее, чем будет решен вопрос о юрисдикции. Таким образом, если стороны прямо в договоре не указали, что местом исполнения обязательства по предоставлению цифрового контента является местонахождение (место жительства) его приобретателя, данное специальное основание для установления юрисдикции не добавляет ничего принципиально нового по сравнению с общим правилом о предъявлении иска в суд по месту жительства (местонахождению) ответчика.

В случае если в качестве стороны договора, заключенного в сети «Интернет» выступает потребитель, то в соответствии с п. 7 ст. 29 ГПК РФ и п. 2 ст. 17 Закона РФ о защите прав потребителей иск может быть предъявлен в суд по месту жительства (месту пребывания) истца, по месту заключения или месту исполнения договора. Потребитель не может быть лишен или ограничен в реализации данного права договором[260]. Как отмечалось ранее, с недавних пор российское процессуальное законодательство ввело критерий направленности деятельности в виде распространения рекламы в Интернете, рассчитанной на российских пользователей, как условия установления компетенции российского суда в отношении иностранного лица. Таким образом, для обоснования юрисдикции российского суда в отношении иностранного интернет-магазина, необходимо доказать факт распространения таким интернет-магазином рекламы в Интернете, направленной на российских пользователей. Такая реклама может распространяться в форме баннеров, сообщений электронной почты, поисковой (контекстной) рекламы. Как отмечалось ранее, пока практикой не выработано конкретных критериев направленности, однако, как представляется, о ее наличии могут свидетельствовать факты распространения рекламы на русском языке и (или) на веб-сайтах рунета.