Елена Феррари

«Я боюсь, что злоупотребляю вашим приглашением писать вам личные письма, ибо вы недовольны моей „критикой“. Конечно, я виновата сама, если не сумела быть убедительной. Но заниматься общими проблемами у меня не было ни времени, ни намерения. Все, о чем я вам писала, — это повседневные практические вопросы и нужды, и я серьезно рассчитывала на вашу помощь (а он, получается, не помог. — А. К.). Ибо даже маленькая неточность в работе Центра бьет резидента очень сильно, что я на собственной шкуре давно испытала. И когда я вам, например, еще перед отъездом говорила, что аппарат плохо знает людей, то для меня это было не общей проблемой, а практической опасностью, ибо я по опыту знала, что завтра в результате этого я или другой резидент может получить удар по своей работе…

Никогда не занималась критиканством. Наоборот, когда писала вам о наших болячках, знала, что лично я от подобных писем только теряю, ибо вам такие письма, конечно, неприятны. Все же считаю своим долгом писать вам, ибо молчать было бы оппортунизмом. Ни одного утверждения не делала, которое не могла бы подтвердить рядом примеров практических и легко проверяемых…

Если вы считаете, что оперативно организация наша пострадает от перерыва работы сейчас в связи с моим отъездом, то прошу разрешить мне продолжить работу и дождаться сменщика, сколько бы мне ждать ни пришлось. Ваше обещание, конечно, вы выполните, разрешив мне ехать домой. Но я согласна не ехать и продолжать работу…»[340]

Неизвестно, какие в реальности существовали у Центра планы в отношении работы Феррари в Америке, но явно растущее напряжение в отношениях между ними, непонимание, чем именно она там занимается (и снова — зачем отправляли?) и каким образом строит свою работу, привели Москву к решению завершить командировку «Веры». К тому же здоровье Елены Константиновны действительно не становилось лучше. Один из курьеров докладывал в Центр:

«Очень беспокоюсь о здоровье Веры. Бывают дни, когда она не может встать с кровати. Выглядит она плохо. Хотя бывают дни, когда она чувствует себя хорошо. Работа здесь может ее подкосить»[341].

Среди последних отправленных ею из Нью-Йорка сообщений значатся сведения об очередной незапланированной вербовке:

«Не ругайте меня за нового знакомого японца Ревизора. Он очень интересный тип, который может быть нам полезен. Мне кажется, что Валет и Дама тоже могут представить (так в тексте. — А. К.) для нас значительный интерес. Они тоже интересная комбинация. Но над ее решением мне надо поработать еще месяца два-три. Это практически реальный срок. Не надо ни больше, ни меньше. По „желтой группе“ (очевидно, кандидаты для работы „на островах“ — в Японии. — А. К.) вам, конечно, виднее. Мне очень нравится Муж. Он тоже готов».