Елена Феррари

Приказ приказом, однако туркам было известно, что на море в районе Трапезунда господствуют корабли Антанты и белого флота генерала Врангеля — их дымы вроде бы даже можно было различить на горизонте. Часть экипажа канонерки отказалась выходить в море, вполне справедливо полагая, что этот прорыв может оказаться последним парадом. Но революционные настроения царили тогда и в турецком флоте: на палубе сорганизовалось нечто вроде стихийного митинга, и команда разделилась. На прорыв согласились идти старший офицер корабля кемалист Ахмет Мидат, еще три офицера, комендант Янсон и 14 матросов, но этого было недостаточно на случай принятия боя с противником. Вот тут-то на «Айдин Рейсе» и появился наш человек — Владимир Федорович Воля, имевший приказ от начальника Особой группы Региструпра, а тот — от РВС Кавказского фронта, осмотреть подаренное судно, прежде чем принять его на баланс. Владимир Воля вник в положение, проявил инициативу и вызвался лично помогать Мидату в проводке корабля в Новороссийск. Восемь добровольцев из разведгруппы красных поддержали его решение.

В ночь на 15 сентября в условиях начавшегося шторма и ограниченной видимости «Айдин Рейс» вышел в море, успешно преодолел линию блокировавших Трапезунд вражеских кораблей, а 16 сентября в 14 часов дня, проходя уже вдоль кавказского берега, заметил двухмачтовую моторную шхуну под вражеским же — греческим флагом. Шхуна, называвшаяся «Генеенс Теотокис», шла из Батума в Керчь с военным грузом для Добровольческой армии. Воля скомандовал на абордаж, и «Теотокис» был захвачен экипажем советско-турецкой канонерки. По одним данным, шхуну взяли на буксир, по другим — просто приказали следовать за собой, на всякий случай сняв с ее мостика и посадив в свой трюм капитана[126].

Впоследствии в воспоминаниях свидетелей и участников тех событий прорыв «Айдин Рейса» смешался с еще несколькими похожими эпизодами, запечатлевшись таким, к примеру, образом: «Следует отметить, что в сентябре 1920 года в Новороссийский порт пришли присланные из Турции Мустафой Кемалем (курсив мой. — А. К.) канонерские лодки „Айдин-Рейс“ и „Перевеза“ (560 тонн водоизмещения, 14 узлов хода). Позднее их прибытие не позволило использовать их для военных действий» — в истории «Гражданской войны на Черном море»[127].

Или: «…Но неожиданное подкрепление пришло от Кемаль-паши. Две канонерские лодки, имевшие по два 100-мм орудия, и пароход „Шахин“ находились в Трапезунде в руках кемалистов. Опасаясь их захвата англичанами, Кемаль-паша приказал им укрыться в Новороссийске. О переходе канонерок стало известно в Севастополе, и когда „Алмаз“ и „Утка“ уходили к Гаграм, их командиры получили приказание в случае встречи с турецкой канонерской лодкой ее задержать. Но встреча не произошла, так как „Айдин-Рейс“ уже 11 сентября пришел в Новороссийск, а „Превеза“ 13 сентября, то есть когда отряд капитана 2-го ранга Григоркова уже второй день находился в районе Адлера. По приходе в Новороссийск турецкие корабли были переданы в пользование советскому правительству, подняли красные флаги и получили новые названия: „Восставший“ („Превеза“) и „Луч Востока“ („Айдин-Рейс“), но в операциях они не приняли участия и потом были возвращены Турции»[128].

Еще одно свидетельство по горячим следам: «Утром 17 сентября 1920 года у Новороссийска появилась турецкая канонерская лодка „Айдин-Рейс“. Лодка пришла из Синопа, имея письмо от губернатора, в котором он писал, что посылает ее „нашим друзьям — лицам Советского правительства по приказанию министра национальной обороны“ и просит оказать всяческое содействие. На лодке был командир Дидат, 4 человека комсостава, 10 турецких матросов и 8 русских… 13 октября пришла вторая лодка, совершенно однотипная с первой — „Превеза“ с личным составом в числе 60 человек»[129].

Путаница замечательная и характерная для многих историй, хотя бы косвенно связанных с Еленой Феррари. Крейсер оказался канонерской лодкой. И не два крейсера, а один, или, во всяком случае, они пришли в Новороссийск по одному. Блокада была, но не тогда и не там. Не совпадают даты и названия, фамилии и количество членов экипажа. Не находится и никаких следов яхты «Рождество Богородицы» (такой не значится ни в одном реестре судов того времени), зато возникает греческая шхуна. Случайно ли примерная дата ее захвата Владимиром Волей, то есть, по одной из версий, 8–10 сентября (если 11 сентября она вошла в Новороссийск), совпадает с православным праздником Рождества Пресвятой Богородицы, отмечаемым 8 сентября? Как быть с тем, что, по официальной версии, корабли прибыли в Новороссийск 17 сентября и в торжественной обстановке были переданы члену РВС Кавказского фронта Аркадию Павловичу Розенгольцу?

И еще один документ: фрагмент из отчета самой Особой группы за период с июня по декабрь 1920 года, полученный в Москве уже в 1921 году.