Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем

Филипп II, прозванный за свои победы над англичанами Августом, был трезвомыслящим политиком – он не желал погрязать в завоевании Англии. Ему было вполне довольно бывших английских владений на континенте, о чем не могли мечтать ни его предки, ни даже он сам в молодые годы – правда, официально это не было закреплено, что позволяло английским королям, начиная с Генриха III, не признавать эти утраты и потом начать из-за них Столетнюю войну. Англичане на своем острове стали бить французов – верный Уильям Маршал (фактически регент при малолетнем короле) разбил их при Линкольне, а флотоводец Губерт де Бург – на море: примечательно, что английские моряки осыпали врага градом стрел и распыляли по ветру негашеную известь. Хоть одним своим деянием, о котором «забыла» история, король Иоанн все же прославился, создав прекрасный и действенный военно-морской флот: теперь он сослужил службу его малолетнему сыну-королю! А вот помощь живого Филиппа своему сыну стала весьма условной, и тот вскоре свернул все предприятие. Так в истории и не появился английский король Людовик I. А о том, как король Иоанн покинул этот суетный мир, рассказывает Холиншед, наверняка не воздержавшись от очередного поклепа на короля, выставленного им просто человеконенавистником: «Король, потеряв свою армию, спасся в монастырь Свинстэд в Линкольншире и там был неприятно поражен дешевизной и изобилием зерна. Ненавидя английский народ, предавший своего короля Людовику, и желая этому народу всевозможных несчастий, в своем гневе он сказал, что постарается сделать так, чтобы через несколько дней хлеб поднялся в цене. Один из монахов, услышав такие речи и желая спасти свою страну от угнетения, дал королю чашу с отравленным элем, а чтобы у того не возникло никаких подозрений, он первый отпил из нее, так что оба они умерли в одно время». Сюжет, поистине достойный пера Шекспира, потому великий драматург с успехом им и воспользовался (правда, есть и более «приземленные» версии кончины короля – вроде дизентерии). Тело Иоанна не повезли за море, в Фонтевро, а предали погребению в соборе Вустера согласно воле умирающего; впрочем, его сердце, как герцога Аквитании, было погребено именно в Фонтевро.

Элеоноре «повезло» не увидеть не только потерю Нормандии и прочих земель Плантагенетов во Франции, но и фактически гибель того самого куртуазного мира трубадуров, средоточием которого она была все долгие годы своей жизни. Речь идет о так называемых Альбигойских войнах, обрушившихся на весь юг Франции, «Окситанию», но в особенности на Тулузу, – как раз вскоре после ее смерти. Папство «заинтересовалось» еретиками-катарами (дословно с греческого – «очищенными»). Говоря совсем коротко, буквально в двух словах, катары противопоставляли себя римо-католикам и их развратному и алчному духовенству, стремились жить идеалами первых христиан (некоторые их самоназвания – «Добрые люди», «Добрые христиане»). У них существовала своя церковная иерархия, монашество и т. п. Графы Тулузские и некоторые другие местные властители оказывали им покровительство. Катализатором стало таинственное убийство папского легата в начале 1208 г. Римский папа провозгласил крестовый поход против альбигойцев (прозвание катаров по городу Альби), обещая крестоносцам прощение грехов и, самое главное, земельные наделы на юге Франции. В нашу задачу не входит подробный рассказ об этом бедствии – достаточно указать несколько примеров: при взятии города Безье крестоносцы вырезали без различия пола и возраста порядка 20 000 человек – именно тогда, когда предводитель крестоносцев спросил у папского легата, как отличить католиков от еретиков, тот сказал легендарную фразу: «Убивайте всех! Господь узнает своих». Людей сотнями жгли на кострах. Погибала и знать – вот что пишет один из авторов «Жизнеописаний трубадуров»: «В то время, когда французы и Церковь завладели землями графа Тулузского, потерявшего при этом Аржанс и Бокер, когда французы захватили Сен-Жиль, Альбигойскую округу и Каркассон, а Битерройскую разорили, и убит был виконт Безье, все же добрые тех мест люди, что не были убиты, в Тулузу бежали, – (трубадур Раймон де) Мираваль тогда пребывал у графа Тулузского, с коим друг друга они величали “Аудьярт”; жил он там в великой печали, ибо все люди благородные, коим граф был сеньор и глава, все дамы и рыцари его разорены были или убиты».