Ележивика (СИ)

- Красивая машина. Убийственно красивая. Её ещё "Аллигатором" зовут. И цена у неё... неплохая цена. Видно, потому "Аннушки" с "Чебурашками" [1] к нам больше не летают. "Аллигаторы" их поели. Хищники... Так и говорят, Ка-52 "Аллигатор", понял?

- Лигатор...

Колычев обследовал хату на предмет потерь и неосознанного вандализма. Потери были минимальны. Или Витя в основном спал, или он и вовсе не был шкодливым. Он проигнорировал жареную картошку и омлет на плите, вытащил всё из холодильника на стол, кое-что (довольно мало) съел и зачем-то переставил кактус и алой с кухонного подоконника в зал. Это всё.

Плюс нашлось и достойное похвалы - он помыл за Колычевым тарелку! Посуда вообще была Колычевским анти-пунктиком, ну не мог он себя заставить мыть её сразу. Утром поел и только вечером помыл. Бывало, и следующим вечером. А бывало... но это редко.

- Теперь-то жизнь точно наладится, - усмехнулся он, поставил тарелку на сушилку и отправился к Умаровым.

То, что он им сообщил, повергло их в шок. В основном, конечно, Веру. Её невозмутимый узбек так ни разу и не возмутился, хотя нельзя было не заметить, что он во всём солидарен с супругой.

... - Говорю же - пока поживёт у меня, а там посмотрим, - пошёл на второй круг объяснений Колычев. Первый прокрутился вхолостую, Вера всё в том же обалдении хлопала глазами. Она недопонимала сказанное, словно это было не на родном, а на каком-то родственном языке, слова знакомые, похожие, но сложить их толком не удаётся.

- Да ты, Костя, ополоумел, что ли? В интернат его надо, раз уж Дусе царствие небесное, а с нами он не смог.

- Может, в Дом малютки?

- Таких и нету, - улыбнулась Умарова одними губами, показывая, что оценила шутку.

- Вера... Он тебе мешает?

- Да вроде нет... Но дурак же он! Мозги у него слабые!

- А у нас с тобой - сильные?

- Ой, Костя. Глубоко ты копаешь, смотри не заройся. Штуковина та деревянная - где? В доме у тебя? Погляжу я, как ты утром запоёшь.

- Да пожалуйста, гляди, я человек открытый ("Если бы!"). И это, ты бы собрала мне его вещи.

Вера поджала губы и на несколько секунд "зависла".

- Какие там вещи... - наконец вздохнула она, как на очевидную глупость, ушла в другую комнату и через две минуты вынесла маленький пакетик. Колычев заглянул в него уже на улице.

На кучке тряпья лежала книжка - "Ележивика".

Книжка была "карапузовая". Явно из новых, но замусолена так, как будто ей с десяток лет, не меньше. Какая-то сказка про волшебную ягоду.