Эльф среди людей

Белег не спал. Это была не его очередь стоять на страже, но спать не хотелось. Не так уж много ночей и осталось в его жизни. Синдар сидел у костра, смотрел на пламя, вспоминал.

Отвлек его какой-то шорох сзади. Опасность? Но никого быть не…

Камень, пущенный карликом, угодил бы в голову, но Белег уклонился, схватил лук – но было поздно: Мим исчез между камнями.

Синдар в два прыжка оказался у входа в пещеру. Так и есть: дозорные оглушены, а по склону лезут орки. Зазвенела тетива, враги покатились на головы своих товарищей.

Белег закричал, воины похватали оружие, синдар стрелял, остальные метали в орков всё, что могли – от ножей до камней. Казалось – отобьются, но тут второй отряд орков ударил им в спину. «Вот он – последний бой», – с какой-то радостной отчаянностью подумал Белег. И тут второй камень Мима заставил его рухнуть.

…Он очнулся среди трупов, уже изрядно занесенных снегом. Плохо осознавая происходящее, стал искать тело Турина; и лишь когда не нашел – вот тогда его сознание прояснилось. Раны – пустяки; одного усилия воли хватит, чтобы приказать себе не ощущать боль.

Впрочем, одного усилия не хватило. Не хватило и нескольких – всё-таки раны были тяжелы. Белег взял лук и меч, добрел до своего тайника, где он хранил лембасы… с трудом удержался от желания откусить от святого хлеба. Но нет. Если Турин жив – этот хлеб будет нужнее ему.

Белег пошел вниз, на ходу выдирая свои стрелы из орочьих трупов.

Дорога казалась нескончаемой, и, по счастью, следы орков были хорошо заметны. Белег брел, опираясь на лук как на посох. Его вело чутье следопыта, а на то, чтобы осознавать, где он и что с ним, сил уже не оставалось.

Кровь стучала в висках, в глазах темнело… в сознании роились голоса прошлого, давнего и нет: Турин и Тингол, Мелиан и Денетор, Ольвэ и Финвэ, снова Турин и Келегорм… Или былой друг действительно пытался дозваться его? Неважно.

По следу! Идти по следу отряда, ведущего Турина в Ангбанд. Остальное – неважно.

…Он почти не заметил встречи с Гвиндором. Дал кусочек лембаса, услышал о том, что орки с пленным аданом – рядом, и молча пошел вперед, не очень замечая, что спасенный нолдор идет с ним. Идет и идет, какая разница…

…Гроза. Пленный Турин. Рассеченные мечом оковы. Сорвавшаяся от слабости рука.

Выхваченный из рук меч. Ослепительная молния и – палящий удар Черного Меча.

Больше нет боли.

Келегорм побледнел, закусил губу.

– Что? – спросил Дирнаур.

– Белег. Он убит. Похоже, кем-то из своих.

Дружинник молча опустил голову. Что тут отвечать?

– Не мною… – с невероятным облегчением выдохнул Келегорм. – Хоть это хорошо. Знаешь, я так боялся этого пророчества Мелиан. Смеялся над ним – слишком страшно было… Пусть Белег и ненавидел меня после той истории с Лучиэнью, но – не хотел бы я оказаться его убийцей. Теперь уж точно – не стану.

Видение десятое: Дориат

Моя жизнь – за моим левым плечом,

Моя смерть – за твоим правым.

– Говорят, ты когда-то делил с ними хлеб? – спросил Маэдрос.

– И что из этого? – приподнял бровь Келегорм. – Я и от чудовищ их защищал… когда-то. Разве всё это к чему-то обязывает меня – сейчас?

– Смотри…

– Разве мы им дважды не предлагали решить дело миром? Первый раз – ладно, они были неуязвимы за своей Завесой, мои угрозы были тогда пустым звуком. Но тот самый случай, о котором я говорил Маблунгу, теперь на нашей стороне. Завесы нет. Мы им вторично предложили отдать Сильмарил. Они отказались. Я не желал им зла. Они выбрали сами.

– Смотри… – повторил Маэдрос. – Нам они чужие. Тебе, делившему с ними хлеб и кров…

– Да я бы вышел и против нолдор, попытайся они отнять у нас Алмазы отца! – крикнул Неистовый. – Не о чем говорить! Что ты мне хочешь предложить – чтобы я оставался в стороне от этой битвы только потому, что когда-то сражался вместе с Белегом?!

Келегорм резко выдохнул и добавил уже спокойнее:

– Вот уж хорошо, что он не дожил до этих дней…

– Да, – кивнул Маэдрос, – твоему другу было бы так больно узнать…

– При чем тут его боль? – удивился Неистовый. – Я совсем о другом: хорошо, что у Дориата на такого бойца меньше. Это нам многое упрощает. Да еще и Маблунг убит гномами… жаль, я обещал ему поединок.

– Думаешь, Белег бы вышел против нас?

– «Нас»?! Он вышел бы против меня! И я не рискнул бы предсказать исход такого боя!

…Он тогда вернулся в Дориат. Как это получилось – сам не помнил. Просто – очень не хотелось покидать Белерианд. Кажется, зов Мандоса отступил перед этой привязанностью к земле, ставшей роднее всего.

Он оставался рядом с Тинголом. Тенью, не более. Король ощущал его присутствие, но ни Элу, ни Мелиан не тревожили его. Мертвому и так нелегко среди живых; захочет – заговорит сам. Нет – значит, не надо.

Он был в Дориате, он видел смерть Тингола. Он умолял Мелиан не уходить, но та, лишившаяся мужа, связующего ее со смертными землями, уже ничего не могла поделать – и растаяла, как туман поутру.