Эльф среди людей

– …не заметят.

– Ведь ты поведешь их?

– Да, мои лорды. Я поведу их.

Диор оставил с ними немало воинов. Это хорошо. Это очень заметный отряд. За такой приманкой непременно погонятся.

– Мальчики, уведите их глубже в лес – и бросайтесь врассыпную. Все до одного. Это наш лес, он нам поможет. Вы меня поняли?

Две головы одновременно кивают.

– Мальчики… мои лорды. Я прошу вас – уцелейте.

Один молча кивает.

Второй говорит: «Постараемся».

– Пожалуйста, мальчики…

«Еще один. Тоже весь черно-серебряный. Убийца и сын убийцы!»

Белая дориатская стрела рвется с тетивы. Не защищенного забралом лица вполне достаточно для меткого выстрела.

«Бра-а-ат!» – безумный вопль перекрывает шум битвы.

И тотчас дерзкого лучника поражает дюжина клинков.

Они даже не разобрали, что это женщина.

Была.

– Нимлот!

– Мама!! – в два голоса, отчаянно, не веря в случившееся.

И тотчас – прочь из пещер, в лес, в «бегство» как в битву, потому что это битва и есть – если уж не победить самим, то не дать победить им, этим черно-серебряным демонам, которые страшнее самых мерзких орков, потому что орки – твари Врага, а эти… эти… мама, мама, как же так, этого просто не может быть, это неправда… бегом, быстрее, погнались, я же слышу, брат, мы сумели, они поверили, а руки сжимают ларец, пустой ларец, вот и всё, что достанется вам, демоны, вот и всё, что вы снимите с нашего трупа… одного трупа на двоих… глупость какая… что только в голову лезет, бежать, бежать дальше, пока хватит дыхания, а его хватит надолго, наш лес нам поможет, а Келеборн уведет, непременно уведет, и их не заметят, а Келегорм…. Келеборн… Келегорм погибнет, непременно погибнет, отец убьет его.

«Оте-е-ец!»

Элуред спотыкается и падает.

Элурин останавливается, схватившись за сердце.

«Отец, я не верю…»

– Сыновей Диора брать живыми, – звучит негромкий голос.

Они отбивались долго. Всё-таки Диор оставил с детьми лучших воинов. Пусть лучшие из лучших ушли с Эльвинг… не думать об этом, не тянуться к ней мыслью, мы уже обречены, но всё, что вы получите, демоны, – это пустой ларец, а она ушла, и Келеборн уведет… круг защитников редеет, скоро и до нас доберутся, вот и хорошо, погибнем как отец… как мама…

Выбитые из рук клинки со звоном падают на промерзшую землю.

Руки завернуты за спину. Быстро скручены.

Несвоевременная мысль: они что, веревки с собой носят? Столь же неуместный ответ: а, это запасные тетивы луков.

Рванулись к ларцу. Ну, вот вам добыча, воры!

– Дирнаур, нет ничего!

Тот, кого назвали Дирнауром, коротко кивает: подведите.

Их подводят.

Лицо безжизненное, как вырезанная из камня маска. Глаза без выражения. Только губы движутся. Тонкие серые губы.

– Где Сильмарил?

Элуред коротко усмехается.

Элурин отвечает:

– А вот этого мы не знаем. Действительно – не знаем. Они ушли уже после того, как вы погнались за нами.

– Яс-сно, – цедит сквозь зубы нолдор. В его лице не меняется ничего. Впрочем, может ли измениться посмертная маска?

Он окидывает взглядом место недавней схватки. Нолдоры быстро (привычно!) делают носилки, чтобы унести с собой тела своих погибших – всё-таки синдары хорошо отбивались. Тел синдар никто не касается – или ждут приказа Дирнаура, хоть безмолвного, движения бровей будет достаточно.

Но он не смотрит на мертвецов.

Он смотрит на живых.

И бросает:

– Связать.

В ответ на недоуменные взгляды своих поясняет:

– Связать от щиколоток до плеч. И оставить тут. Уходим. Всё!

«Ты погиб. Я не вмешался в ваш поединок – ты же запретил. А потом за тебя отомстил твой брат.

Вот и всё.

Я веками отдавал приказы от твоего имени – потому что ты, одинокий охотник, не любил вникать в дела дружины. Я был твоей тенью.

Теперь тебя нет.

Но кое-что я могу еще сделать.

Я могу положить Сильмарил тебе на грудь. Не Маэдросу им владеть, нет, не ему, века отдавшему осторожности.

Я отдам Сильмарил тебе. Пусть и мертвому. Он твой, мой лорд.

Только твой».

– Нвалмег, Ойокар, Мехтар, вы останетесь. Затаитесь. Чтобы ни одна мышь…

Они понимают. Не нужно ни слова, ни движения брови. Но всё-таки он говорит:

– Мальчишки позовут на помощь.

Молча кивнули.

Дирнаур добавляет негромко:

– Не спешите. Пусть уйдут как можно дальше. Потом позовете меня. Нас.

Им всё ясно.

– Возьмите запасные плащи. Сейчас начались заморозки.

– Дирнаур, не нужно. Мы же в Форменосе…

Безжизненные глаза вспыхивают огнем:

– Добудете Сильмарил – тогда и станете вспоминать Форменос! А сейчас – взять вторые плащи. Это приказ. Всё!

Холодно, брат… очень холодно…

Терпи, брат. Ты не думай о холоде, а то еще Эльвинг услышит. Испугается за нас… Мы просто умираем. Это нестрашно.

Нестрашно, да. Ты прав. Послушай, а если бы не было бы ничего этого, если бы отец и мама были живы, если бы мы сейчас просто бегали по этому лесу, – ведь мы бы не мерзли, правда?

Правда. Мы от этих веревок мерзнем… скоро всё кончится.

А если развязать? Повернись спиной, я попробую нащупать узлы.

Бесполезно, брат. Этот, Серый, проверил петли – нам не освободиться. Ну, пробуй… убедился?

Д-да. Слушай, а почему нас не убили?

Какая разница?

Нет, погоди. Тут что-то есть… мы им нужны живыми, иначе бы этот просто перерезал нам горло.

Постой… ты слышишь..?

Что?