Эльфы на Диком западе: Убить Большого Билла (СИ)

— И вы делаете все сами, и не спите толком. Разве это поможет восстановиться? — сказал Финниган нарочно ворчливо. — Особенно в первую ночь. Не знаю, что у вас происходило, но я с середины ночи спать не мог. Закрываю глаза — и слышу то ли голоса, то ли пение, и какие-то темные пустоши перед глазами встают — словно дьявольский морок. Я еще той ночью встал, молитву прочел… выпил немного, для успокоения.

— Ночь и вправду была тяжёлой.

— Может быть, надо было Билла с бандитами похоронить по-христиански. Пастор говорил. Все-таки люди.

— Увы, не могу здесь ничего советовать.

Кажется, говорить про странности Фэйнору не хотелось. И не только про странности. Но Финниган решил сделать еще одну попытку.

— Донна все повторяет — это чудо, что вы появились, и что все остались живы. А в городе теперь все гадают, кто вы да откуда, и куда потом направитесь. То, говорят, вас индейцы растили, а может быть, вы дети английского лорда и индейской принцессы. Или банда с калифорнийских золотых приисков. Много ли вы видели людей, которые с золотом из Калифорнии едут на восток через пустыню? Все на запад, и чаще без денег.

— А часто ли здесь бывают люди, которые не хотят о себе говорить?

Попытка не удалась.

Но опустевшую кружку Финниган снова наполнил щедро.

— Часто, конечно. Все больше на запад идут, начинать новую жизнь. Одни едут за мечтой о ферме и доме, другие за богатством, третьи от неправедной жизни и совершенных преступлений. Я и сам хотел в Калифорнию, пока ногу не повредил и здесь не остался, — Финниган сделал паузу, но Мэглор продолжал слушать, ничего не отвечая, и он продолжил. — Я так думаю, мистер Фэйнор, каждый заслуживает шанса начать жизнь заново. Хоть сын британского лорда, хоть каторжник и убийца… А люди, которые не побоялись выйти против банды — тем более. Поверьте, мистер Фэйнор, вам здесь рады. Только сами понимаете, горожанам болтать не запретишь.

— Зачем запрещать? Люди сами все придумают и решат, — кивнул Мэглор.

— Смотрите, разнесут еще слухи. Я уверен, что Билл купился именно на ваше золото, спорю хоть на двадцать долларов. Как бы кто ещё не захотел попробовать удачу. Если хотите куда двинуть дальше, держите ухо востро, — Финниган почувствовал себя великим знатоком местных дел, который поучает новичка, и от этого сделалось особенно приятно.

— Мы не знаем, куда нам ехать, — сказал Мэглор спокойно, словно не в первый раз. — Теперь у нас невольно есть время подумать.

— И люди, которые вам благодарны. Тут некоторые предлагали вашего старшего выдвинуть в мэры, — Финниган сейчас шутил только наполовину.

— Я спрошу его, — Мэглор улыбнулся тоже.

— Только пусть до послезавтра решает, а то опоздает к выборам!

— Договорились.

— Я могу ещё что-то для вас сделать? — рубанул Финниган. — Очень вам признателен, что билловы парни освободили мой салун от своего присутствия.

— И больше не ломают вам столы, — гость пил жидкий напиток с таким наслаждением, словно это был лучший испанский кофе с дорогим виски. — Все хотел спросить. Кто в городе умеет играть на этом инструменте? И может научить меня?

— На рояле? Некоторые женщины умеют… жена почтмейстера играет, и миссис Харрис, и Бекки… А лучше всего попросить Эдит Томпсон, дочь пастора. У нее целая нотная библиотека есть, с разными мелодиями…

Казалось, при этих словах глаза у Мэглора засверкали. Он оставил кружку и подсел к роялю снова. Открыл крышку, огладил клавиши пальцами и осторожно прошёлся по клавиатуре, с низких нот до высоких. Задумался.

Финниган ушел домыть стаканы, и сквозь плеск воды до него все доносились звуки рояля, задумчивые и неровные.

*

— Полдня пути туда и чуть больше обратно.

Они все время собирались в комнате, где лежал Куруфин, чтобы брат мог слышать и чувствовать их, даже если сам он пребывал в забытьи. Келегорму было лучше, он даже сидел, опираясь на подушку, и листал книгу карт одной рукой.

Когда они уяснили, сколько составляет миля, все стало понятно. Горная страна на юге оказалась намного больше, чем они первоначально думали. Горожане упоминали, что там есть лес и достаточно дичи — но встречаются и лесные жители, весьма опасные.

— Тебе проще всех, — сказал Карантир.

— Не только ему, — возразил Амрод. — Нам тоже. Это ты не сможешь найти, с кого брать пошлины за караваны. Они здесь неплохо охраняют себя сами.

Карантир фыркнул.

— Это не моя земля. Здесь говорят «моя земля» только про поля и пастбища. Значит, найдем другой источник дохода.

— Надо изучить эту землю и здешнюю жизнь, — Амрас набросил на Куруфина одеяло — того знобило. — Понять, кто правители и где они. И что здесь происходит между новыми и прежними жителями. Узнать другие языки. Привыкнуть к их оружию.

— Какая глупость — изучать здешнюю жизнь из поселения среди пустошей, — фыркнул теперь Амрод. — Добрались бы хоть до лесов!

— Я доберусь, — заверил Келегорм. Захлопнул нетерпеливо книгу. — На стене внизу висят оленьи рога. Я поеду в горы и проверю, каково там с охотой. Без дичи не останемся.

— Ты знаешь мое мнение, Морьо, — сказал Амрод. — Лучше жить в лесах, чем в людском поселке.