Элиас (Илья) Бикерман. Петербургский пролог / Elias Bickerman. Petersburg Prologue

                     at cum
Herodis uenere dies unctaque fenestra    180
dispositae pinguem nebulam uomuere lucernae
portantes uiolas rubrumque amplexa catinum
cauda natat thynni, tumet alba fidelia uino,
labra moues tacitus recutitaque sabbata palles.
tum nigri lemures ouoque pericula rupto,    185
tum grandes galli et cum sistro lusca sacerdos
incussere deos inflantis corpora, si non
praedictum ter mane caput gustaueris ali.

                     Когда же

Иродов день наступил и на окнах стоящие сальных
Копотью жирной чадят светильники, что перевиты
Цепью фиалок; когда на глиняном плавает блюде
Хвостик тунца и вином горшок наполняется белый,
Шепчешь ты тут про себя и бледнеешь – ради субботы.
Черные призраки тут, от яиц надтреснутых беды,
Рослые галлы потом и с систром жрица кривая
Ужас внушают тебе пред богами, что тело надуют,
Если не съешь поутру ты трех чесночных головок.

(Пер. Ф. Петровского.)

Со ст. 176 начинается часть сатиры, посвященная различным религиозным предрассудкам. Стихи, которые, по словам Лурье, описывают колдовство и чернокнижие, следуют сразу же за упоминанием еврейских обрядов. Совершенно очевидно, что в споре между Бикерманом (вернее, со всеми комментаторами Персия194, начиная со схолиаста) и Лурье истина находится на стороне Бикермана. Но удивление вызывает не то, чтó написал Бикерман, а то, как он написал.

Бикерман в будущем будет часто автором рецензий на книги, выпущенные на русском языке (он вообще не гнушался жанром рецензирования – примерно половину его публикаций составляют рецензии), и они всегда будут благожелательными. Единственное исключение – книга Лурье. Отмечу сразу, что научные взгляды на проблему, обсуждаемую в книге, у Лурье и Бикермана были различны195. Исследователей, занимающихся вопросом о причинах появления неприязни к евреям в древнем мире, условно можно разделить на две группы, которые с легкой руки К. Хоффманна стали именоваться субстанциалистами и функционалистами196. Разумеется, это деление весьма условно, но в целом оно удобно для выделения определенных тенденций, которых придерживались те или иные исследователи. Субстанционисты, к которым принадлежал Лурье, видят причину негативного отношения к евреям в них самих: в их религиозных особенностях, или в их сепаратизме, или вообще в том, что они «чужие» и не желают идти ни на какие компромиссы. В отличие от субстанциалистов, функционалисты, к которым относится Бикерман, считают, что источником антиеврейских настроений были локальные и конкретные политические конфликты. Так, например, Хайнеманн, который выделил три очага конфликтов между евреями и их соседями – сирийско-палестинский, египетский и римский, полагал, что они начались не в диаспоре, а в Палестине в результате политики Антиоха Эпифана, имевшей целью эллинизацию еврейского населения, и последовавшего за этим Маккавейского восстания. В своей статье в энциклопедии Pauly-Wissowa он называет дату, до которой антиеврейских выступлений в диаспоре не было вообще: 88 г. до н. э197. Сходной точки зрения придерживался и Бикерман, который писал, что в греческой литературе до маккавейского периода не было ни одного антиеврейского пассажа, равно как не было ни одного сообщения о какой-либо антиеврейской акции.

В свете такого фундаментального расхождения во взгляде на проблему сам факт того, что Бикерман не согласился с выводами и аргументацией Лурье, не вызывает удивления. Однако тон рецензии поражает: она слишком резка даже для времени ее написания, когда ученые друг с другом особо не церемонились.

Баумгартен в своей книге обратил внимание на эту рецензию и пришел к выводу, что ее враждебный тон был вызван возможными личными трениями в тот период, когда Лурье и Бикерман занимались классической филологией на историко-филологическом факультете Петроградского университета – Бикерман в качестве студента, а более старший Лурье – аспиранта.