Элиас Лённрот. Жизнь и творчество

В феврале 1862 г. Лённрот выступил перед так называемой «ян­варской комиссией», созданной для подготовки созыва сейма. Лён­нрот остановился на том, как понимать любовь к отечеству, особен­но с точки зрения развития культуры и нравственного воспитания нации. Лённрот отвергал чисто прагматический и своекорыстный подход: мол, родина там, где лучше живется. Лённрот напомнил, что принцип этот весьма-таки древен, — еще у римлян существова­ло соответствующее изречение. Но Лённрот не считал, что подоб­ный утилитарный подход украшает человека, — напротив, это ниже человеческого достоинства и ущербно для нравственного здоровья нации. Корни человеческой привязанности к родной земле он на­ходил в народной культуре и приводил в подтверждение финские пословицы: «Дом для собаки там, где ей позволили трижды перено­чевать»; «Лучше испить воды из лаптя на родной земле, чем пить пиво на чужбине».

По убеждению Лённрота, отечество — не пустое слово. Подлин­ное чувство любви к отечеству объединяет людей, духовно возвы­шает их и укрепляет нравственно. «Удивительная эта привязан­ность, — говорил Лённрот в своем выступлении, — она скрепляет человека с родиной, независимо оттого, какая она, эта родина, — великая или малая, богатая или бедная, в теплых ли краях располо­жена она или в холодных. Наша Суоми, наше дорогое отечество, не отличается ни обширностью пределов, ни богатством, ни теплым климатом. Но разве хоть кто-нибудь из нас захотел бы сменить род­ную страну на другую — пусть даже великую, богатую и теплую? А если по своей близорукости кто-то и совершил бы такое, он ско­ро пожалел бы об этом. Ведь родина — при всей ее скромности, бед­ности и холоде — у нас единственная, другой нам не купить ни за какое золото на свете».

Величие страны, по словам Лённрота, измеряется не территори­ей, а внутренним достоинством ее народа. И к счастью, добавлял Лённрот, внутреннее достоинство народа зависит прежде всего от са­мого народа, не столько от внешних обстоятельств.

Нравственный пафос Лённрота был особенно понятен и уместен в ту эпоху, когда финская нация только формировалась и когда нуж­но было во что бы то ни стало воспитать и сохранить духовную неза­висимость в условиях внешнеполитической зависимости страны. Потом из Финляндии будут периодически волны эмиграции, но ду­ховное воспитание народа сыграло свою роль, особенно если иметь в виду, что речь шла о народе, который должен был доказать свое пра­во на историческое бытие.

К 1860-м гг., когда выступал с публичными речами Лённрот, фин­ское национальное движение прошло уже определенный путь, кото­рый можно было обозреть исторически и благодаря которому более или менее четкой представлялась и дальнейшая перспектива разви­тия. Именно это характерно для выступления Лённрота по случаю открытия памятника X. Г. Портану в Турку 9 сентября 1864 г. Само культурное событие позволяло развить исторический взгляд на наци­ональное движение — от начала культурно-просветительской дея­тельности Портана прошло к тому времени уже целое столетие.

В своей речи Лённрот исходил из того, что для любой нации именно самобытное культурное развитие — наиболее мощный ры­чаг, позволяющий ей выжить. Чем культурнее нация, тем она исто­рически прочнее и устойчивее. Менее прочными и преходящими мо­гут оказаться как раз государственно-политические образования, а не вполне развитые нации как культурно-языковые целостности.

Лённрот соглашался с мыслью о том, что в последний период шведского господства в Финляндии ассимиляционные процессы за­шли так далеко и культурная отсталость имела столь пагубные пос­ледствия, что финская нация была уже на краю гибели. Великой за­слугой Портана, по словам Лённрота, было то, что он осознал это и именно в культурном развитии увидел путь к спасению. По мнению Лённрота, уже Портан осознал это как историческую необходимость и неизбежность — его культурно-просветительская деятельность бы­ла не его личной причудой, а предвестием и предчувствием скорого национального пробуждения. Этим же определялась мера его нрав­ственного благородства, ибо истинно благородные люди, по словам Лённрота, всегда на стороне угнетенных и обездоленных.