Елисейские Поля

— А я тебе говорю…

Миссис Робертс подошла к ним.

— Куда мы едем?

Нина пожала плечами:

— Никуда. Или куда хотите. Мне безразлично.

— Пожалуйста, не капризничай, Нина, — прервал он ее. — Мы собирались в Сен-Жан-де-Люз.

— Отлично. Я еще не была там.

Они вышли на улицу. Нина вдруг остановилась:

— Вот что. Поезжайте одни. Я останусь дома.

Михаил Андреевич усмехнулся:

— Как хочешь, нам и без тебя не будет скучно. Ну так как же? Останешься?

Нина закусила губу.

— Нет, поеду…

Миссис Робертс взбежала по лестнице, открыла дверь, зажгла свет. Как весело было! Как он хорошо танцует. А эта утка ревнует, кажется. Она рассмеялась, сбросила накидку, сняла через голову белое кружевное платье и подошла к зеркалу.

— Я сегодня хорошенькая.

В зеркале отразилась кровать и ваза с розами. На красном бобрике около двери лежал маленький голубой квадратик.

— Телеграмма.

Она быстро обернулась. Сердце застучало громко. Пальцы дрожали и не могли разорвать бумагу. Она с детства боялась телеграмм.

«Завтра. Десять утра. Джон».

Она вздохнула. Слава богу. Она так испугалась. Джон едет. Надо рано встать, встретить. Как Рой обрадуется… Она торопливо разделась.

Как Рой обрадуется… А она? Разве она не рада? Ну конечно. Очень…

Широкая кровать. Такая широкая, что можно лечь поперек. Завтра уже не будет столько места. Завтра рядом ляжет Джон. И ставни придется закрыть. Джон не переносит лунного света.

Конечно, она очень рада…

Рой, хлопая в ладоши, прыгал вокруг игрушечного броненосца:

— Посмотрите, какие пушки!

Джон нагнулся над чемоданом:

— Я привез вам кружево, дорогая. Сейчас достану.

— Потом, потом. Идемте купаться. И Рою, наверное, страшно хочется поскорей спустить свой корабль на воду.

На пляже встретили Михаила Андреевича и Нину.

— Мой муж, — представила миссис Робертс. — Он только сейчас приехал.

Михаил Андреевич немного поморщился. Или ей так показалось? Джон, улыбаясь, блестя белыми зубами, крепко потряс ему руку:

— Очень рад познакомиться с вами. Как поживаете?

Михаил Андреевич немного говорил по-английски. Джон любезно и старательно коверкал французские слова:

— Чудная погода. Не так ли?

— Да.

— И море чудное. Не так ли?

— Да, конечно.

— Отличное будет купанье. В поезде было жарко…

Нина запахнула пестрый купальный халат.

— Я очень рада за вас, Анна Николаевна. Теперь вы уже не будете такой одинокой.

В тот же вечер уехали гостить к Гиббсам в имение. Ей очень не хотелось ехать. Но отложить нельзя было — Гиббсы праздновали пятилетие свадьбы.

— Я не люблю оставлять Роя на бонну.

— Можно взять его с собой, если это вас беспокоит.

Она пожала плечами:

— Ехать на два дня и тащить с собой ребенка. Просто смешно…

У Гиббсов было чудное имение, но эти три дня показались ей бесконечными. Никогда в жизни она не испытывала такой тоски и тревоги.

Миссис Гиббс упрашивала остаться еще.

— Спасибо. Но я не могу. Я беспокоюсь за Роя. Вы сами мать, миссис Гиббс. Вы понимаете.

Глаза миссис Гиббс стали круглыми от сочувствия.

— О да. Я понимаю вас, миссис Робертс.

Дома все было в порядке. Рой, веселый и загорелый, бросился с криком к отцу. Потом вежливо поцеловал матери руку:

— Здравствуйте, дорогая.

Совсем как отец. Как они похожи. Будто два Джона. Оба голубоглазые, здоровые, рассудительные. Один большой, другой маленький.

— Мама, не целуйте меня так сильно, пожалуйста. Мне больно.

Она прижала его к груди:

— Потерпите, милый Рой. Что же мне делать, если я вас люблю?..

Рой серьезно кивнул:

— Хорошо, целуйте, я потерплю…

Когда они сошли вниз, Нина с матерью уже сидели за своим столиком в столовой. Одни, без Михаила Андреевича. У Нины были красные глаза.

Миссис Робертс ничего не ела. Тревога все не проходила. Но отчего? Ведь Рой здоров и Джон с нею. Чего же ей еще?

— Вы бледны, дорогая, может быть, океан плохо действует на вас?

— Ах нет, мне здесь очень хорошо.

— Не скучно ли вам? Сходите к Пуаре, закажите себе платье. Это развлечет вас.

Она постаралась улыбнуться:

— Вы очень добры, Джон. Но мне не скучно, и платьев у меня довольно.

После обеда она пошла к Нине.

— Здравствуйте. Как поживаете? Куда делся Михаил Андреевич?..

Нинины заплаканные глаза посмотрели на нее с ненавистью.

— Почем я знаю?.. Что вам от меня надо?

Нина вскочила со стула и побежала в сад.

Александра Ивановна шумно вздохнула:

— Как Нина разнервничалась. Уж простите ее. С женихом поссорилась. Пустяки — милые бранятся…

Нина потушила свет, сбросила туфли и в темноте в одних чулках, чтобы не мешать матери, не останавливаясь зашагала из угла в угол.

«Неужели он бросил ее? Неужели?..»

Она осторожно задела за стул.

— А, что? Что? — послышался из-за двери сонный голос Александры Ивановны. — Воры? Разбойники?..

— Спи, мама, это я.

«Не может быть… Ведь еще десять дней тому назад он был так влюблен. Ведь через месяц их свадьба. Зачем она не осталась в Париже?.. А теперь, теперь… И все эта Анна…»

— Анна, — с отвращением прошептала Нина. Она всегда ненавидела это имя. Даже Анны Карениной не любила из-за него. Как будто предчувствовала, что какая-то Анна разобьет ее жизнь…

Надо лечь, уснуть. Ах, как ей тяжело.

Она легла, прижалась к холодной подушке щекой. Слезы быстро потекли из глаз.