Элита

Кажется, Джошу тоже. Этот наш разговор и ему не навевал ничего хорошего. К тому же мы мимоходом затронули тему Псаймонов, а от этого Джош всегда напрягался. Думаю, псайкорпус не одобряет, когда псаймонские дела обсуждаются с обычными людьми. Обычным людям о Псаймонах много знать не полагается. А Псаймонам не полагается слишком близко сходиться с простыми смертными. Стало быть, повод напрячься у Джоша имеется. И по-моему, этот повод не единственный. Однако я никак не могу понять, что еще его гложет. То ли это как-то связано с работой, которую я делаю для дяди, то ли он знает о погибших в водостоке Псаймонах и скрывает, что знает. Но зачем ему скрывать?

– Прости, я испортила весь вечер, – пробормотала я после затянувшейся неловкой паузы.

– Я сам об этом заговорил, меня за язык никто не тянул, – вздохнул Джош. – Но я тебе вот что скажу: псайкорпус, армия и префектура на ушах стоят из-за побега Аса. С твоего-то дяди, разумеется, взятки гладки: ведь он требовал засадить Аса в одиночку с усиленной охраной. А остальные себя выгораживают как умеют. Армия валит на псайкорпус: дескать, как же так, он все это время готовил побег, а ваши оперативники все проморгали, следить надо было лучше. Псайкорпус валит на армию: сами ему вольницу устроили, вот и получите. У них и так-то терки в премьерском кабинете, а теперь они и вовсе как с цепи сорвались.

Мы посидели еще, и меня немного отпустило, но дальше пары поцелуев никто из нас не пошел. У меня не было настроения работать на камеру, и к тому же я хоть и не сразу, но смекнула, что это место охраняемое. А значит, оно нашпиговано разными защитными примочками и наверняка тут денно и нощно дежурит Псаймон. Джошу абсолютно ни к чему, чтобы псайкорпус совал нос в его личную жизнь. Одно дело позировать для камер, другое – когда Псаймон заводит с кем-то серьезные отношения.

Транспод доставил нас обоих к входу в штаб. Можно было бы в трансподе позволить себе кое-что, не только поцелуи, но у нас у обоих Ас никак не шел из головы. В общем, к романтике обстановка не располагала.

Но признаться, мои мысли занимал не только Ас, а еще и Джош. И мысли эти были тревожные: если встанет выбор между мной и псайкорпусом – что он выберет?

10

По-моему, этот зал походил на пещеру. Не такой уж он был громадный: ну, может, с половину бассейна. Но он был совсем пустой, и, видимо, от этого казался большим. Стены и пол здесь обили каким-то мягким бежевым материалом, чтобы было не больно падать и стукаться.

– Так чему ты научился?

Марк Паладин переминался с ноги на ногу. Мы с ним оба оделись, что называется, неофициально, для тренировки – в просторную одежду, не стесняющую движений.

– Прежде всего тому, что Молот и Гвоздь – лучшие из всех, кто проходил испытания.

Мы стояли посреди зала, который называли тренажерным, хотя использовали его обычно для боевых искусств. Но как бы он ни назывался, для наших целей он подходил идеально. А наша цель заключалась в том, чтобы потренировать магические навыки Марка. Вот я и записала нас в этот зал.

– Ну и миленько. А ты видел ролик, где я укладываю минотавров в Бенсонвилле?

Марк помотал головой.

– Он как раз наглядно показывает, что Стена может быть не только Стеной. Вот, смотри.

Я медленно – чтобы Марк хорошенько разглядел весь процесс – начертила Письмена, одно за другим. И сотворила низенькую Стену.

Марк сосредоточился на магии, и его светлые брови съехались к переносице.

– Ладно, – медленно проговорил он, – я понял, что ты сделала. В смысле я так думаю. Только я не понял зачем…

Тут я вскинула свой Щит, выбросила его вперед и толкнула Марка на низкую Стену.

Как я и надеялась, он споткнулся и бухнулся наземь, перевалившись через препятствие. Я его не сильно толкнула: мне же не нужно, чтобы он покалечился. Нужно только заставить его двигаться.

– А-а, – протянул он, лежа на полу. – Вот оно что.

– Стена не всегда должна быть Стеной, – объяснила я. – Особенно когда противник ее не видит. Эту штуку я и проделала с минотаврами: они неслись не разбирая дороги, налетели на преграду – ну и переломали себе конечности. Это я не к тому, что на испытаниях нужно кого-то увечить, а к тому, что твои умения можно употребить по-разному.

Я развеяла Стену и Щит. Ухватившись за мою протянутую руку, Марк поднялся на ноги. Все-таки здорово, что у Марка Паладина такой исключительно ровный характер. И главное – наши занятия он воспринимает именно как занятия. Не придумывает всякой ерунды, что я вся такая крутая и якобы давлю своим авторитетом.

– Попробуй теперь сам. И сделай ее понезаметнее, – скомандовала я.

Марк справился быстро. Новое ему трудно дается, а вот в старом он совершенствуется очень легко. Прошел какой-то час – а он уже ставил Стены всего в пару дюймов высотой. Но о такую споткнешься – и полетишь вверх тормашками.

Марк тяжело дышал, и с него градом катил пот. С Магией всегда так: когда осваиваешь какие-то новые приемы, ты поначалу как выжатый лимон. А я была как огурчик. Я и в дозоре не устала: в водостоках мне сегодня попались парочка красных колпаков да несколько гоблинов.