Элита

Щит-купол мне поднимать пока не доводилось. Но вот на моих глазах свой Щит вскинул оружейник, потом Гвоздь – очевидно, мне полагалось сделать то же самое.

Кент сотворил внешний слой, Гвоздь – средний. Значит, мне оставался внутренний. Оказалось, это довольно хитрый выверт – пропихнуть свой Щит снаружи под два других Щита. Со второй попытки у меня получилось. Как только Щит-купол был готов, Кент дал знак начинать.

Это был сущий цирк: у обоих парней удары уходили в Щит-купол, и ни у одного не ладилась нормальная атака. Потом я заметила, что Марк прищурился. А это означало, что он кое-что задумал.

Марк слегка подался влево, как бы готовясь нанести еще один удар из серии «хрясь-Щит». И кажется, никто, кроме меня, не видел, что он сотворил Стену высотой по щиколотку. Прямо у ног Молота.

Молот повел себя предсказуемо: отступил в сторону…

…споткнулся о низенькую Стену…

…и, застигнутый врасплох, потерял равновесие. И рухнул как парализованный бык. Его Щит тут же опустился. Марк пулей метнулся к поверженному противнику и поставил ногу ему на грудь.

– Прием называется «Молотом о Стену», – бесстрастно объявил Марк.

Я ни разу не видела у Молота такого ошалелого лица. Сначала он безмолвно таращился на Паладина, а потом разразился хохотом:

– Да чтоб тебя! Ай да молодец, парень! Дай пять! – И Молот протянул руку. Марк подал ему свою и помог подняться. – За это дело надо выпить! – Молот дружески хлопнул Марка по спине и обнял его за плечи. – Что скажете, брат, Кент, Радка?

– Скажу, что зачин неплох, – произнес оружейник с еле заметной улыбкой. – Но вы же, ребята, понимаете, что ни Молота, ни Гвоздя, ни Радку против него на испытаниях я не выставлю.

– Ну, это-то ясно, Кент, – фыркнул Гвоздь. – Даже не возись мы с ним, ты бы нас против него не выпустил. Поединок между двумя мастерами Щитов – это ж зритель заснет в два счета. Проиграет тот, кто первым умрет от старости.

– Вот именно, – согласился оружейник. – Ладно, пойдемте-ка и правда выпьем.

Я понятия не имела, где мы собираемся выпивать. Сперва я подумала, что мы идем в нашу кухню для Элиты. Но вместо этого Кент повел нас всех куда-то на третий этаж, где, как выяснилось, был настоящий бар. Ну и ну, в штабе можно найти все, что угодно.

В помещении не было окон. Единственным украшением служили портреты в рамах – я сразу сообразила, что это все Элита и что ни одного из них уже нет в живых. Пространство за стойкой немного освещалось, а так в баре было темно. Из мебели тут имелись только удобные диваны да тянулись в ряд барные табуреты. Кент зашел за стойку.

– Кому чего налить, Охотники? – радушно спросил он.

Кроме меня, все выбрали виски. Даже Марк, к моему удивлению. А я-то считала, что все Христовые трезвенники. Сама я колебалась.

– Радка, попробуй вот это, – предложил Кент.

Он налил в бокал чего-то красновато-коричневого и бросил несколько кубиков льда. Я взяла бокал и принюхалась. Пахло алкоголем, но совсем не крепким. Не как виски.

Ладно, только один бокал.

Кент поднял стакан и провозгласил:

– Охотники навсегда.

Он сказал эти слова по-особенному, и все присутствующие как будто сразу поняли, о чем он. Может, это тост такой, который здесь принято произносить.

– Охотники навсегда, – хором откликнулись мы.

Я опасливо пригубила свой напиток. Остальные тоже не стали залпом опорожнять стаканы; они потягивали виски степенно и с наслаждением. Мой коктейль оказался сладким, а вкус я даже не распознала.

– Надо же, – изумленно произнес Марк, – какой хороший виски.

– А ты думал, – хмыкнул оружейник. – Нам его со взгорья поставляют.

Я так и не выяснила, что же такое я пила. Зато выяснила, что бар этот предназначался исключительно для Элит-Охотников и их друзей. И что на портретах действительно были Охотники из Элиты, и всех их уже не было в живых. Кент, Молот и Гвоздь рассуждали об этих людях с портретов: они видели их испытания. А Марк без устали сыпал вопросами. Я же помалкивала. Пусть Марк учится и осваивается. Это его шанс сойтись поближе с теми, к кому он так жаждет примкнуть.

Как я и предполагала, Кент тоже задал Марку тот самый вопрос.

– Люди приходят в Элиту, и у каждого своя причина, – невозмутимо заметил оружейник. – Однако, буду с тобой откровенен, в тебе я не замечал ярко выраженной склонности… Нет, как Охотник ты очень даже на высоте, но для Элиты нужен особый настрой. Вот, скажем, Радка – она рождена для Элиты. Я это понял, как послушал ее вступительное интервью. – Я быстро сглотнула, чтобы не поперхнуться. И как это, интересно, Кент его послушал? – Но ты не такой, – продолжил оружейник. – Так зачем же тебе в Элиту, Марк Паладин?

Марк смущенно пожал плечами:

– У меня есть девушка. Я хочу на ней жениться. Но меня же отсюда к ней не отпустят, чтобы мы поженились. Поэтому надо, чтобы она приехала сюда и чтобы ее пустили жить со мной. Для этого нужно быть топовым или Элитой. Топовым мне в жизни не стать. Остается податься в Элиту.

– Разумно. – Кент подлил себе еще немного виски. – А сама девушка что об этом думает?

– А она… – начал Марк и умолк.

Вместо него снова заговорил Кент: