Элита

народ более... свободен, чем ваш.

—

Я это вижу.

—

Нет-нет, — с серьезным видом сказала она. — Я

имею в виду личные свободы. Их жизнь радостнее, чем ваша. У вас

ведь до сих пор есть касты, так?

Внезапно сообразив, что это нечто большее, нежели просто

дружеская болтовня, я кивнула.

—

Мы наблюдаем, разумеется. Мы видим, что здесь

происходит. Волнения, повстанцы. Судя по всему, люди

недовольны?

Я не знала, что сказать.

—

Ваше высочество, я не уверена, что я тот человек, с

которым стоит об этом разговаривать. Я ведь ни на что не влияю.

Николетта взяла меня за руки:

—

Но вы могли бы.

Я задрожала. Неужели она озвучила мои мысли?

—

Мы знаем, что произошло с той девушкой. С блон-

динкой, — прошептала она.

—

С Марли. — Я кивнула. — Она была моей лучшей

подругой.

Николетта улыбнулась:

—

И вы там были. Снимков не очень много, но мы

видели, что вы выбежали к эшафоту. И вы боролись.

Она смотрела на меня точно с таким же выражением, как утром

королева Эмберли. В ее взгляде светилась гордость, спутать

которую было невозможно ни с чем.

— Мы крайне заинтересованы в связях с могущее г венной нацией,

если эти люди способны на перемены. Я уполномочена сделать вам

неофициальное предло жение. Если мы можем как-то помочь вам

«-64- 185

КИР А КА С С

получить корону, дайте нам знать. Мы окажем вам полную под-

держку.

Она сунула в мою ладонь сложенный клочок бумаги и зашагала

прочь. На ходу она выкрикнула что-то на итальянском, и весь зал

взорвался восторженными кри ками. Карманов у меня не было,

поэтому я поспешно спрятала записку в декольте, молясь, чтобы

никто ни чего не заметил.

Прием затянулся намного дольше, чем вечер наших соперниц.

Подозреваю, итальянским гостям было так весело, что им просто

не хотелось уходить. И все равно для такого долгого мероприятия

он пролетел в одно мгновение.

Несколько часов спустя я направилась к себе в комнату, чувствуя

себя совершенно обессиленной. Я так наелась, что об ужине не

хотелось и думать, и, хотя было еще не поздно, идея отправиться

прямиком в кровать казалась очень заманчивой.

Однако не успела я бросить взгляд в сторону постели, как ко мне

подошла Энн с сюрпризом. Ахнув, я торопливо взяла у нее письмо.

Надо отдать должное сотрудникам дворцовой почты: времени они

даром не теряли.

Я надорвала конверт и вышла на балкон. Я как губка впитывала

папины слова вместе с последними лучами солнца.

Дорогая Америка, пожалуйста, напиши Мэй как можно скорее.

Когда она узнала, что прошлое письмо предназначалась только

для моих глаз, то страшно расстроилась. Должен сказать, ты

186 ^

Э ЛИ ТА

и меня застала врасплох. Не знаю, что я ожидал найти внутри, не

точно не то, о чем ты спросила.

Во-первых, все правда. Когда мы приезжали тебя навестить, я

говорил с Максоном, и он высказался касательно своих намерений

в отношении тебя совершенно однозначно. Он произвел на меня

впечатление человека, не склонного к неискренности, и мне

показалась (и до сих пор кажется), что он питает к тебе глубокие

чувства. Думаю, если бы вся процедура была проще, он бы уже

выбрал тебя. У меня есть подозрения, что процесс затягивает не

столько он, сколько ты. Я ошибаюсь?

Мой однозначный ответ — да. Максон пришелся мне па душе, и

если ты хочешь быть с ним, я поддерживаю твое решение. Если

же ты этого не хочешь, я поддерживаю и такое твое решение

тоже. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Если это

значит, что ты и дальше будешь жить в нашем убогом маленьком

домишке, а не во дворце, что ж, так тому и быть.

Относительно второю твоею вопроса, я отвечу «да» и на него

тоже.

Америка, я знаю, что ты многого в себе не видишь, но нужно с

чего-то начинать, Мы долгие годы твердили тебе, что ты

талантлива, но ты не верила в это, пока тебя не начали наперебой