Элитные группы в «массовом обществе»

Особой спецификой отличалось комплектование массовых элитных групп в СССР и после 1945 г. в других социалистических странах. Оно было обусловлено уже самой социальной структурой этих стран. Буржуазия здесь отсутствовала, а, как уже говорилось, «профессионалам» и «чиновникам» соответствовало в статистике единое понятие «специалисты» или «интеллигенция». Однако к «специалистам» здесь относили и лиц среднего уровня подготовки, которые (как и некоторые с высшим, например, учителя) на Западе в число «профессионалов» не включались. В этих странах процесс комплектования этой группы находился под строгим контролем государственных и партийных органов и был подчинен задаче целенаправленного формирования особой «прослойки социалистического общества» (соответствующей идеологическим доктринам правившей коммунистической партии) – так называемой рабоче-крестьянской интеллигенции. В СССР эта задача исходила из того, чтобы и после того, как дореволюционная «старая интеллигенция» сойдет со сцены, в каждом новом поколении интеллигенция должна формироваться преимущественно из рабочих и крестьян, в идеале доля выходцев из последних среди «специалистов» должна была соответствовать доле их в социальной структуре всего населения. В соответствии с этим государство проводило политику искусственного отбора в эту социальную группу, затрудняя попадание туда выходцам из самой этой группы (а тем более выходцам из дореволюционного образованного слоя: в 20-х гг. их по общему правилу старались не допускать даже в старшую школу) и всемерно поощряя поступление в вузы представителей рабочих и крестьян, даже не имевших полного среднего образования, в т. ч. через рабфаки). Все это и обусловило специфику социального состава «специалистов» в СССР⁵¹⁵.

На протяжении 20-х гг. социальный состав «специалистов» менялся не очень быстро, т. к. рабфаковцы приема 1920–1921 гг. получали диплом где-то в конце 20-х. Среди инженеров, начавших работать в 1922–1929 гг. из рабочих происходило 15 % и из крестьян 25 %⁵¹⁶, а среди преподавателей вузов и научных работников на 1926 г. – только 18,6 %⁵¹⁷. Более того, приходилось мириться с наличием в учреждениях значительной доли «классовых врагов» – представителей самых высших слоев русского общества. В конце 20-х гг., когда положение советской власти окончательно упрочилось, она перешла к политике решительного вытеснения представителей старого образованного слоя из сферы умственного труда. К 1928 г. среди учителей из рабочих происходило 5,3 %, из крестьян – 48,2 %, из служащих 18,2 % и из «прочих» – 28,3 % (в «прочие» статистика включала лиц т. н. эксплуататорских классов, духовенства и иногда свободных профессий). В начале 1-й пятилетки среди ИТР выходцев из рабочих было 38,7 %. В это время из всей массы специалистов (в т. ч. и советской формации) из рабочих происходило около 8 %, из крестьян – около 18 %, в вузах и НИИ старые специалисты составляли 60 %⁵¹⁸. В 1929 г. была проведена перепись служащих и специалистов страны, охватившая 825 086 человек⁵¹⁹, согласно которой лиц «нежелательных» социальных категорий насчитывалось 57,7 %⁵²⁰. Доля их (по происхождению «служащих» и «прочих») среди различных категорий персонала показана ниже:

В 1929 г. было обследовано также 25 заводов, 2 стройки, 6 трестов и все НИИ ВСНХ – всего 10 тыс. специалистов. Из них 30,7 % были специалистами до революции (за исключением мастеров, техников и конструкторов – до 40 %), среди этих старых кадров из рабочих происходили только 3 %, притом что из начавших работать до 1905 г. 33,2 % были владельцами, директорами и акционерами предприятий. Среди послереволюционных специалистов рабочих оказалось: из начавших работать в 1918–1925 гг. – 6,9 %, в 1926–1927 гг. – 8,7 %, а в 1928–1929 гг. – 10,3 %. Всего среди дипломированных специалистов они составляли 6 %; по переписи служащих учреждений 1933 г. из специалистов с высшим образованием рабочих было всего 11,3 %⁵²¹.