Элизабет Финч [litres]

Лекцию она собиралась озаглавить «Ты победил, галилеянин бледный», но редколлегия «ЛКО» аккуратно подкорректировала: «Где истоки нашей морали?» Я занял место подальше от ее глаз и склонил голову набок. Можно было подумать, я вернулся к ней в аудиторию, только без обычной тревожности. Содержание лекции в тот раз я знал наперед. Вначале она рассказала, как погиб Юлиан в персидской пустыне и почему его смерть обернулась одной из бед язычества и эллинизма. И триумфом – а также катастрофой – для монотеизма. Как возвышение и извращение христианства привело к «зашоренности европейского сознания». Как Юлиан морально превосходил череду римских пап. Как из Европы вымывалась радость (да, именно так она и сказала: «радость»), оставаясь только в разрешенных Церковью языческих рудиментах вроде карнавалов. Далее она завела речь о деспотической природе католицизма и протестантизма. О позорных преследованиях и изгнаниях иудеев и мусульман. О своей твердой убежденности в том, что источник наших нравственных воззрений и поступков отстоит от нас во времени дальше, чем представляется большинству, но, к сожалению, не так далеко, как краткое царствование Юлиана Отступника.

В другое время ее лекция не получила бы такого резонанса; возможно, престарелый корреспондент «Таймс», специалист по вопросам Античности, откликнулся бы заметкой в пару сотен слов. Но стояло лето: парламент был на каникулах, британская армия в кои-то веки не участвовала ни в каких войнах, а в стране не осталось нераскрытых преступлений, связанных с похищением детей. Для журналистов наступил мертвый сезон. А кроме всего прочего, правая пресса с большим недоверием косилась на «Лондонское книжное обозрение» – гнездо леваков, диверсантов, псевдоинтеллектуалов, космополитов, предателей, ничтожеств и антимонархического сброда. Не стоит также забывать об исторической предрасположенности англичан к публичным припадкам нравственности.

Газетный заголовок гласил: «ЗАЯВЛЕНИЕ БЕЗУМНОЙ ЛЕКТОРШИ: НАШУ ПОЛОВУЮ ЖИЗНЬ ЗАГУБИЛИ РИМСКИЕ ИМПЕРАТОРЫ». Нетрудно представить, как из трезвых фактов и рассуждений Э. Ф. раздули шумный скандал. Например: поэт Суинберн был отъявленным гомосексуалистом со склонностью к флагелляции; и по мнению ученой дамочки, это почтенный английский джентльмен, чьи взгляды стоит принимать во внимание? Например: что, хотелось бы знать, она имела в виду под «зашоренностью европейского сознания», если это сознание подарило миру Шекспира, Леонардо да Винчи, Данте, Бетховена, Дарвина, Исаака Ньютона и многих других? Не говоря уже о «Монти Пайтоне», составляющем разительный контраст с вышеупомянутой эрудиткой, начисто лишенной чувства юмора? А сама мысль о том, что на наши интимные предпочтения каким-то образом влияют давно почившие в бозе христиане и папы, «вообще притянута за уши», по словам одного из авторов редакционной статьи.

За эту историю неожиданно ухватилась пресса. Репортеры осаждали дом Элизабет Финч и фотографировали ее в самых невыигрышных ракурсах. Газетчики откопали ее «бывшего студента», утверждавшего, что Э. Ф. как-то раз «насмехалась» над памятью его отца, павшего на войне, «щеголяла» тем, что ее родственники гибли в концлагерях, и при этом рекомендовала обучающимся «Застольные беседы Гитлера». Ей задавали вопросы типа «Элизабет Финч – это ваше настоящее имя?» (или переделанное из какой-нибудь «Джессики Финкельштейн»?). Один редакционный мыслитель узрел в ее критике монотеизма «очередную попытку гибридизации нашей культуры, типичную для интеллигентов-космополитов. Они кичливо заявляют, что их отечество – весь мир, тогда как на деле их отечество – пшик; они желают превратить милые нашему сердцу приходские англиканские церкви в „межконфессиональные центры“». Одна газета потребовала уволить Э. Ф. из Лондонского университета. Когда же членам редколлегии указали, что эта преподавательница уже несколько лет как отошла от дел, те потребовали лишить ее пенсии. «Гардиан» опубликовала передовицу о свободе слова, а какая-то газетенка с задворков Флит-стрит выпустила номер с двумя фотографиями на первой полосе: на одной Э. Ф., застигнутая у собственного порога, усталая и встревоженная, а на другой – «гламурная модель», которая однажды «пробовалась на роль девушки Бонда», а нынче собирается издать книжку о своих «секретах красоты». Ниже шла текстовка: «Спрашивается, кто из этих двух больше смыслит в любви и сексе: проф. Лиз или Леденцовая Линзи? Решать вам». Далее следовал телефонный номер, по которому можно было «зафиксировать свое мнение». «Гардиан» тут же отметила, что издательство, где готовится книга Линзи, принадлежит, равно как и упомянутая газетенка, миллиардеру, который скрывается за границей от налогов. Но мало кто придал значение этому факту.

Сама Э. Ф. не делала никаких заявлений и только попросила «Лондонское книжное обозрение» воздержаться от комментариев. Редакция журнала предложила выпустить ее лекцию в виде брошюры, но встретила отказ.