Элизабет Тейлор

Приближенные Элизабет поставили ее в известность о том, что происходит, и она перестала ежедневно сопровождать Бертона на съемочную площадку, появляясь только тогда, когда у него по графику стояла любовная сцена.

«Уж если у кого и бывал повод для ревности, — вспоминала она позднее, — так это у меня во время съемок «Синей бороды». А еще там была одна особа, которая вкладывала в некоторые сцены слишком много страсти. Более того, она была в чем мать родила. Уж я врезала ей по физиономии, за все ее старания. А Ричард! Да я со счету сбилась, сколько тарелок я разбила о его голову! Но чего я действительно не могла вынести, так это то, как сильно ему нравилось, когда эта актрисочка выставляла напоказ свою страсть».

Однажды Элизабет присутствовала в павильоне, когда Ричарду предстояло сыграть любовную сцену с Джоан Хезертон — позднее актриса призналась, что присутствие Элизабет действовало ей на нервы:

«Я должна была целовать его и при этом смотреть ему в глаза, — рассказывала она. — Элизабет сидела так близко к камере, что вместо того, чтобы смотреть в глаза ему, я смотрела в глаза ей. Она держалась очень мило и даже улыбалась мне, но все равно я сильно нервничала».

Для Элизабет это было кошмарное время — она была более не в состоянии контролировать пьянство мужа, а также неотступно держать его при себе. Окончательно отчаявшись и погрузившись в депрессию, она практически проводила все время в отеле «Интерконтиненталь». Бертон тем временем вовсю ухаживал за своими партнершами. Наконец, чтобы проучить мужа, Элизабет решила в отместку ему развлечься с тем единственным человеком, к которому Ричард мог ее приревновать. Она позвонила в Рим Аристотелю Онассису и договорилась с ним о встрече в «Остариа дель Орсо». Вечер был окончательно загублен — полиция устроила настоящий переполох, арестовав двадцать семь папарацци, которые решили взять ресторан штурмом, дабы запечатлеть на пленку, как муж Жаклин Кеннеди и жена Ричарда Бертона обедают в компании друзей — но без собственных супругов и супруга.

Элизабет в одиночку вернулась в «Гранд-Отель», позвонила своей свите в Будапешт, а затем в пять утра набрала номер Ричарда. «Немедленно убери эту бабу из моей постели!» — кричала она. Через несколько часов, уже находясь в павильоне, Бертон рассказывал о этом телефонном звонке Эдварду Дмитрыку, удивляясь проницательности своей жены.

«И как это она догадалась? — недоумевал он. — как она только могла догадаться?»

«Можно подумать, ты не знаешь, что тебя окружают фискалы? — недоверчиво спросил его режиссёр. — Господи, да ты в носу не можешь поковырять, чтобы Лиз об этом не узнала. Пора бы знать об этом».

Через несколько дней пресс-агент Бертона объявил, что его знаменитые, хотя и слегка тронутые временем клиенты снимутся в телевизионной ленте, задуманной специально для них и соответственно озаглавленный: Развод (Его) Развод (Ее). Это был их одиннадцатый совместный фильм начиная с «Клеопатры» — и последний. После его показа в феврале 1973 года даже им самим стало ясно, что их экранная магия канула в прошлое.

«Хорошо подобранная пара неудачников», — писала «Таймс».

«Нудное, утомительное исследование рушащегося брака двух незначительных личностей», — отзывался «Голливудский репортер».

«Получаешь то же удовольствие, что и от присутствия при вскрытии трупа», — заключила «Вэрайети».

В профессиональном отношении Бертоны опустились до самой низкой отметки. В личной жизни их совместное существование осложнялось все новыми скандалами, душевными терзаниями и безысходностью. Буквально через несколько месяцев последовал кошмарный распад этого некогда прославленного брачного союза.

ГЛАВА 21

До Элизабет я понятия не имел, что такое всепоглощающая любовь, — заявил Ричард Бертон в июне 1973 года. — Единственное неудобство заключается в том, что если вас любит такая женщина, как Элизабет, она не успокоится до тех пор, пока не завладеет и вашей душой. Что касается меня — то я требую абсолютной верности. Наши характеры не располагают к семейной идиллии».

Рассвирепев на мужа, Элизабет одна улетела в Калифорнию, чтобы избежать взрыва и окончательно не загубить их супружество. В Беверли-Хиллз она устроила обед для старых друзей — Питера Лоуфорда, Лоренса Харви с женой Полин, доктора Рекса Кеннамера, Родди Макдауэлла, Джорджа Барри. Они ели обжигающие «чили кон карне», пили «Столичную» водку и смотрели «Ночную стражу» — фильм с участием Элизабет и Лоренса Харви, снятый незадолго до этого. На протяжении всего вечера Элизабет даже не пыталась скрывать, что чувствует себя совершенно несчастной.

«Женщины неизменно отдавали себя на милость Ричарду Бертону — без каких-либо условий и оговорок, даже не пискнув, — сказала она в какой-то момент. — Но только не я. На меня у него нет никаких прав».