Элизабет Тейлор

Адепты Христианского познания полагают, что респираторные заболевания часто проистекают из дисгармонии в отношениях, как это, например, имело место в отношениях между Элизабет и ее матерью после развода с Ники Хилтоном. Как только личностный конфликт был улажен, сразу же отступили и физические страдания. Процесс выздоровления вызывает значительные изменения в мышлении, породившем данную проблему, вот почему Элизабет, позвав мать буквально со смертного одра, разрешила и конфликт и тем самым открыла себе путь к физическому выздоровлению.

Элизабет также частично признала роль Христианского ого познания в своем выздоровлении. Однако тут же заявила, что единственный человек, который вытащил ее из могилы, — это ее муж.

«Я видела Эдди, — рассказывала она. — Он был рядом со мной всякий раз, как я открывала глаза, вселяя в меня силы, заставляя бороться за жизнь. Он говорил мне, что я выздоравливаю, хотя знал, что это далеко не так. Я ощущала, как меня переполняет чувство любви к нему».

Спустя несколько дней после перенесенных испытаний, Элизабет уже сидела в постели и, потягивая шампанское, по многу раз пересказывала друзьям, что это значит, когда у вас четыре раза останавливается дыхание и вы чувствуете, что одной ногой уже стоите в могиле.

«Это как будто несешься по океанским волнам, — говорила актриса, — а затем соскальзываешь за горизонт. И в голове у вас отдается рев океана».

Когда Трумен Кэпот навестил ее, Элизабет игриво вытянула небольшую резиновую пробку, закрывавшую трахеотомическое отверстие на ее горле.

«Стоит мне ее вытащить, как у меня пропадет голос», — весело произнесла она, вынимая пробку, и ее смех тотчас стал беззвучным.

Пережитые Элизабет мучения сразу же сделали из нее объект всеобщего сочувствия. Впервые с момента гибели Майка Тодда, Элизабет буквально купалась в симпатиях публики. В сопровождении Эдди, родителей и своего голливудского врача, доктора Рекса Кеннамера, Элизабет вылетела в Калифорнию. Прежде чем приступить в Риме к съемкам «Клеопатры», актриса провела полугодовой отпуск. За время болезни Элизабет столь удивительным образом удалось расположить к себе общественное мнение, что к тому времени, как она прибыла в Лос-Анджелес, все уже однозначно прочили ей награду академии.

«Оскар» должен достаться Элизабет, — заявила Дебора Керр, также удостоившаяся номинации. И вовсе не из-за перенесенной ею болезни, а потому, что в «Баттерфилд-8» она превзошла самое себя. Она заслужила награду как лучшая актриса. Ее уже много раз выдвигали на «Оскара», и теперь, как мне кажется, ей обязательно повезет».

Чтобы только протолкнуть картину и Элизабет, «МГМ» развернула гигантскую кампанию, размещая рекламу во всех профессиональных изданиях. За несколько недель до презентации все предварительные опросы однозначно прочили ей победу. Правда, сама Элизабет питала на сей счет сомнения — по крайней мере, для публики. Лишь ее бывший муж, Майкл Уайлдинг, доподлинно знал, что в действительности она ничуть не сомневается в успехе, причем это он выяснил совершенно случайно, когда отправился в аэропорт, чтобы встретить детей, которые прилетели вместе с матерью.

«Я помню, нашему сыну Крису было семь, и я встречал его в аэропорту, — вспоминал Уайлдинг — Он уселся на заднем сиденье, и, вытянув вперед руку с бутылкой кока-колы, произнес короткую речь. После этого он притворился, что плачет. Когда же я спросил его, в чем дело, Крис отвечал: «Сейчас я мама, когда она получает свой «Оскар», и поэтому все должны думать, что я плачу».

Вечером 17 апреля, когда Юл Бриннер объявил ее имя в качестве лучшей актрисы 1960 года, Элизабет зажала обеими ладонями рот и от удивления вытаращила глаза. Затем она повернулась к Эдди Фишеру, расцеловала его и, опираясь на его руку, медленно захромала к сцене — ее щиколотка все еще была перевязана после внутривенных инъекций в больнице. Чем ближе она подходила к сцене, тем громче раздавались аплодисменты. Вся дрожа, она стояла перед двухтысячной аудиторией людей, чьи сердца, наконец, она сумела растопить. Прерывающимся от волнения голосом она негромко произнесла: «Я даже не знаю, как мне выразить вам всю свою благодарность. Все, что я могу сказать, это большое вам спасибо».

И действительно, могло показаться, что она плачет.

ГЛАВА 15

Когда мы возобновили наш роман, Элизабет выздоравливала после трахеотомии в отеле «Беверли-Хиллз». Как мне кажется, к этому моменту она порядком подустала от Эдди, и мы с ней встречались довольно часто. Я тогда писал серию статей о Латинской Америке. Я работал над ними в одном углу ее комнаты, а она в это время развлекала друзей в другом. Она неизменно представляла меня так: «Мой профессор». Она говорила, что я для нее Майк Тодд в интеллектуальном варианте».

В 1961 году Лернер, политический обозреватель, являлся профессором американской истории в университете Брандейс. Незадолго до этого он вернулся из Индии, где провел год в качестве профессора фордовского фонда в Школе международных исследователей.