Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор

Маргарет больше всего ненавидела истерию или то, что она называла истерией. Приученные с детства никогда не проявлять своих чувств на людях, Маргарет и ее сестра не понимали публичных оплакиваний и причитаний. Как вспоминала Энн Теннант, «принцесса Маргарет совершенно не любила демонстрации эмоций. Она считала скорбь проявлением истеричности, как у самой Дианы. Когда она умерла, то привела в состояние истерики всех остальных»²⁶. В те времена часть нации, которая избегала публичного изъявления скорби, демонстрируя британскую твердость духа, презирала другую, которая эту твердость не проявляла. Диана относилась ко второй категории, Маргарет и другие члены королевского клана – к первой. Они не верили в то, что личное горе можно выплакать на «общественном плече». Пренебрежительное отношение к Диане как к психически нестабильной личности совпадало с реакцией многих людей, как во дворце, так и за его пределами, на ее телевизионное интервью.

В день похорон королева и Маргарет реагировали на происходящее по-разному. Когда они стояли за воротами Букингемского дворца в ожидании лафета с телом Дианы, Маргарет совершенно не к месту говорила сестре об усовершенствовании туалетов в Кенсингтонском дворце. Когда похоронный кортеж проезжал мимо, королева уважительно склонила голову, тогда как Маргарет ограничилась коротким кивком и выглядела так, как будто предпочла бы находиться в каком-нибудь другом месте. Принцесса так и не простила Диане, даже после ее смерти, того, что она называла предательством королевской семьи. Позднее, в Вестминстерском аббатстве, она и остальные члены семьи стояли молча, с каменными лицами, когда собравшиеся внутри вместе с тысячами людей на улице аплодировали траурной речи Чарльза Спенсера. Воздавая хвалу Диане, он подверг критике холодный Виндзорский дом.

Перед отъездом на отдых в Тоскану Маргарет написала благодарственную записку сестре, отмечая: «Ты позаботилась обо всех после случившегося, и благодаря тебе жизнь двух бедных мальчиков стала терпимой. Как всегда, ты держала руку на пульсе, выслушивала всех и принимала решения по всем вопросам. Я просто восторгалась тобой»²⁷. Ирония состояла в том, что в неделю похорон королева отвечала и реагировала, но не контролировала происходящие события. Ее взволновала и обеспокоила враждебность толпы, хотя по возвращении из Балморала в Лондон она демонстрировала хладнокровие и железную выдержку, которая достигается тренировками длиною в жизнь.

В течение многих месяцев после смерти Дианы Маргарет делала все, чтобы в своем кругу стереть память о принцессе. В частности, она уничтожила множество писем, написанных Дианой королеве-матери.

Маргарет приказала увезти и сжечь несколько «больших черных мешков с бумагами» из лондонской резиденции королевы-матери в Кларенс-хаусе, ибо решила, что они носили «слишком личный характер». Официальный биограф королевы-матери Уильям Шоукросс писал: «Несомненно, принцесса Маргарет считала, что защищает свою мать и других членов семьи. Это можно понять, хотя и достойно сожаления с исторической точки зрения»²⁸. Она прекрасно знала, что королевская семья имеет собственный, тщательно охраняемый архив в Круглой башне Виндзорского дворца, где доверенным историкам разрешалось работать с некоторыми королевскими бумагами. Ее собственная переписка с Питером Таунсендом тоже хранилась там. Строгие инструкции предусматривали запрет на чтение писем до 2030 года, ее столетнего юбилея и 80 лет с того времени, как их роман попал на страницы газет.

Маргарет острее многих относилась к решению Дианы предать королевскую семью, вынеся из дворца «грязное белье». Другие родственники тоже негативно относились к ее действиям, но не так болезненно. Королева-мать считала ошибочными публичные выступления как Чарльза, так и Дианы – и этим ограничивалась.

Писательница Петронелла Уайтт более откровенно высказывалась о чувствах Маргарет к своей бывшей соседке: «Никто в семье не испытывал ненависти к Диане, за исключением, пожалуй, Маргарет. Она нисколько не переживала после ее смерти»²⁹. Нехарактерная для принцессы злоба объяснялась личной обидой на ту, которой она отдала столько времени и сил.

Члены королевской семьи «не болеют». Если чувствуешь недомогание – прими аспирин, и вперед. Им внушают чуть ли не с пеленок, что сотни, а то и тысячи людей ожидают их появления, поэтому они машут рукой и улыбаются. Магия короны очаровывает. После первого инсульта в 1998 году, полгода спустя после смерти принцессы Дианы, Маргарет попыталась взять себя в руки и продолжать жить как ни в чем не бывало. На ее счастье удар, случившийся в конце ее трехнедельного отдыха на Мюстик в феврале 1998-го, был средней тяжести. Сначала Маргарет перевезли в больницу на Барбадосе, а затем в Лондон для дальнейших обследований в частной больнице. Королева и королева-мать первыми узнали о случившемся, но Маргарет не хотела афишировать свою болезнь и вернулась к общественной жизни, как только позволили силы. Она не хотела, чтобы на нее смотрели как на инвалида.