Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор

Триумф исторического визита был полным, королева уверенно входила в роль суверена и главы Содружества на глазах всего мира. Королевская чета встретилась с детьми на борту новой королевской яхты «Британия», где Чарльз и Анна довольно церемонно пожали родителям руки. В другие времена эта сцена могла бы стать свидетельством прохладного и отстраненного отношения королевы к своему материнству.

После 174 дней отсутствия, 5 мая 1954 года, Елизавета и Филипп прибыли в Лондон, проплыв под Тауэрским мостом. Их встретили пышной церемонией, и толпы людей, невзирая на пронизывающий ветер, с искренним энтузиазмом приветствовали королевскую чету на пути к Букингемскому дворцу вдоль Молла. Повсюду ощущались облегчение и радость – молодая королева вернулась домой. По словам очевидца, всем казалось, что «она вернулась из шестилетнего, а не шестимесячного путешествия, а страна в это время находилась в руках иностранных оккупантов»¹².

По возвращении королеву ожидало огромное количество дел в Букингемском дворце. Первым среди них стоял вопрос, что делать с Маргарет и Таунсендом теперь, когда, в соответствии с договоренностью, закончился первый год их разлуки. Все это время Таунсенд вел себя безукоризненно и даже не делал попытки увидеться с сыновьями. Настала очередь королевы дать им какую-то поблажку. С ее разрешения в июле 1954 года паре устроили краткую встречу в духе шпионского триллера. На этот раз им удалось перехитрить вездесущую прессу. Таунсенд прилетел в Лондон под именем мистера Картера. Затем его перевезли в скромном седане в книжный отдел универмага Harrods, где его дожидался бригадный генерал сэр Норман Гваткин, ветеран высадки в Нормандии и бывший шталмейстер короля. Таунсенда пересадили в другую машину, которая доставила его в Кларенс-хаус. Там пара встретилась после целого года разлуки. В течение двух часов они болтали и смеялись, как будто расстались только вчера. Таунсенд позже вспоминал: «Невозможно описать радость от встречи. Долгий год ожидания, наложенного на нас покаяния и одиночества, казалось, испарился в одно мгновение». Они вновь подтвердили решимость следовать своему плану и вступить в брак, как только Маргарет исполнится 25 лет. Тогда уже минует опасность официального вето королевы, и ничто не помешает думать о дальнейших шагах. Вдохновляло то, что их чувства друг к другу не охладели, их любовь была так же сильна, как и прежде. По словам Таунсенда, «до тех пор ничего другого не оставалось, как только ждать»¹³. Перед возвращением в Брюссель Таунсенд увиделся с сыновьями, посетив их в школе-интернате.

Хотя пара продолжала обмениваться ежедневными письмами и как минимум раз в неделю они говорили по телефону, Маргарет очень скучала по Таунсенду. Ее плохое психологическое состояние не ускользнуло от внимания сестры «жутким» августовским вечером в Балморале, когда семья собралась отметить 24-летие Маргарет. Мать хотела поддержать многолетнюю традицию вечерних платьев на ужине, предполагалось также исполнить специально написанную для Маргарет песню, как это было заведено при короле. Один из гостей вспоминал: «Королева думала, что это может плохо кончиться, но не хотела портить настроение матери». Как и предсказывала Елизавета, вечер закончился катастрофой. Гость вспоминал: «Королева-мать не могла понять, что расстроило принцессу Маргарет; королева знала, чем это закончится, но не могла этого предотвратить; а принцесса Маргарет залилась слезами, отчасти потому, что все это напомнило ей о времени, когда с ними находились король и Таунсенд»¹⁴. Она была безутешна, невинная развлекательная вечеринка остро напомнила ей о потере и одиночестве, от которых она страдала в то время.