Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор

Принцесса Маргарет находилась в отеле Rock hotel в родезийских горах Бвумба, когда мать сообщила ей печальные новости. Она безутешно рыдала, и только Таунсенд на другом конце провода международной телефонной линии смог ее успокоить, пообещав, что все будет в порядке. Расстроенная принцесса смогла собраться и довести до конца поездку, хотя и пропустила несколько встреч, сказавшись больной. Королева тоже переживала из-за страданий сестры. Ее политика откладывания в долгий ящик явно провалилась. В распоряжении Елизаветы и ее советников имелись полгода для выработки здравого решения. Даже общественное мнение в подавляющем большинстве выступало за брак между влюбленными, и королева выглядела идущей не в ногу со своими подданными. Неудивительно, что на спектакле по пьесе Ноэла Коуарда, за день до возвращения принцессы Маргарет, королева, по словам драматурга, «хмурилась на протяжении почти всей пьесы»⁶⁴.

По возвращении в Лондон принцесса тут же связалась с Таунсендом по телефону. Они успокоили друг друга тем, что разлука продлится только год и после того, как ей исполнится 25 лет, они наконец смогут пожениться. Их любовь была восхитительной и безупречной, и она могла выстоять перед любыми испытаниями, потому что была несокрушима.

Однако Ласселс и Черчилль придерживались другого мнения.

Глава 6 «Мой дорогой премьер-министр»

В одной из своих первых и, по мнению многих, спорных речей 23-летняя принцесса Елизавета, обращаясь к молодым женам, членам Союза матерей, в Центральном зале Вестминстера, осудила развод и приветствовала приверженность аудитории святости брака. Назвав разбитые семьи причиной сломанных детских судеб, Елизавета заявила: «Мы можем не сомневаться, что развод и разрыв семьи составляют одно из самых больших несчастий современного общества». Ее традиционалистское заявление подлило масла в полемику о драконовских законах о разводе. Принцессу осудили сторонники либерализации существующего законодательства. «Вред для детей может быть еще большим, чем при разводе, если дома оба родителя находятся в постоянном конфликте», – высказала свое мнение председатель комитета по реформе закона о браках¹. Несмотря на критику, король и королева полностью поддерживали точку зрения дочери. Королевский советник писал: «Короля Георга и королеву Елизавету совершенно устраивали взгляды дочери на брак и семью, так как они их разделяли»².

Три года спустя Елизавета стала главой государства, допускавшего развод только в чрезвычайных обстоятельствах. Елизавета также возглавляла церковь, которая категорически отрицала развод. Королева представляла собой живое олицетворение противоречия: официально она отрицала развод, но ей также не хотелось нести ответственность за отказ в помощи стремившейся к счастью сестре.

Близкая подруга Маргарет вспоминала, что королева «была решительно настроена против любого давления на принцессу Маргарет, которая, по ее мнению, должна была сама решить, что ей делать»³.

Таким образом, Елизавета не влияла ни на одну из сторон. Она знала, что Маргарет как истинной и убежденной христианке предстоит внутренняя борьба с религиозными последствиями брака с разведенным. Могла ли она решиться на гражданскую регистрацию вместо церковного венчания? Маргарет делилась сомнениями со своим близким другом преподобным Саймоном Фиппсом. Мягкий и добросердечный клирик хорошо знал принцессу по тому времени, когда его отец служил церемониймейстером при дворе умершего короля. С ним она посещала охотничий бал и другие торжества. В этот период ожидания и неопределенности ее друг, назначенный капелланом Тринити-колледжа в Кембридже, стал ее доверенным советчиком. Кроме того, она посещала группу по изучению Библии и еженедельные постконфирмационные занятия в приходе собора Святого Павла в Лондоне преподобного «Джока» Хендерсона.

Прагматичное решение королевы не вмешиваться и дать событиям развиваться своим чередом обеспечило хотя бы внешне видимость семейного единства. Во время Королевских скачек в Аскоте летом 1953 года сестры, обе в ярких косынках, весело неслись вдоль Королевской мили, пустив своих лошадей в бешеный галоп. К удивлению многих, Маргарет победила.

Лето в Балморале в том году было важным, так как в ноябре королева и принц Филипп должны были отправиться в давно откладывавшееся турне по Австралии и Новой Зеландии. Королевская пара оставляла детей на полгода, до следующего мая.

Однако отдых в тот год не принес никакой радости. Погода стояла отвратительная. Чарльз лежал в постели с ушной инфекцией, у его сестры держалась температура. Маргарет, в черной тоске по возлюбленному, пребывала не в духе и отказывалась принимать участие в шарадах и охотничьих застольях. По ее приглашению в течение двух недель северное уединение с ней разделял преподобный Фиппс.