Елизавета Петровна

На необходимости ускорить время марша настаивал и его друг А. П. Бестужев. Поведение главнокомандующего вызывало беспокойство канцлера прежде всего потому, что этот пост он занял по его рекомендации. Поэтому Бестужев справедливо связывал свою судьбу с судьбой Апраксина: его неудачи или успехи эхом откликались на его, Бестужева, и без того шатком положении.

Бестужев уверял фельдмаршала в своей верности и в ответ на подозрение Апраксина, что тот охладел к нему, писал в феврале 1757 года: «Я не имею иного объявить, как крайнее мое прискорбие, что ваше превосходительство в моих сентиментах сомневается. Они неизменны и прежде моей жизни не отменятся». Однако в письме, отправленном 15 июня, обнаруживается не только информация о недовольстве двора медлительностью главнокомандующего, но уже отсутствуют заверения в вечной верности и звучит некоторое раздражение: «Беспредельная моя к вашему превосходительству откровенность не позволяет мне от вас скрыть, каким образом здесь генерально весьма сожалеют, что недостаток провианта вашему превосходительству воспрепятствовал в неприятельскую землю и в дело до их пор вступить». Бестужев не преминул сообщить и о недовольстве императрицы, присутствовавшей на заседании Конференции, обсуждавшей положение дел в армии: она «с великим неудовольствием отзываться изволила, что ваше превосходительство так долго в Польше мешкает». «Великое неудовольствие» императрицы возымело свое действие, и 19 июля русские войска вступили на территорию Пруссии.

22 января 1757 года в Петербурге был заключен договор между Россией и Австрией, подтверждавший условия договора между ними 1746 года и направленный против «возмутителя всенародной тишины» Фридриха II. Оба союзника обязались поставить по 80 тысяч регулярного войска и не заключать ни перемирия, ни мира до полной победы, то есть возвращения Силезии Австрюг, изгнания из Саксонии пруссаков и восстановления саксонского курфюрста в своих правах.

Как уже говорилось, 31 декабря 1756 года был подписан акт о присоединении России к Версальскому договору о союзе между Австрией и Францией. Вступление России в Версальский договор создавало известные трудности как для союза, так и для России: Франция была союзником извечного противника России — Османской империи. Россия являлась союзницей Англии, воевавшей с Францией. Это пикантное положение Франции и России, одновременно являвшихся союзниками друг с другом и союзниками государств, враждовавших между собой, было преодолено специальной оговоркой: Франция отказывалась помогать России в ее войне, если она начнется, с Турцией, а Россия не должна была поддерживать Францию, воевавшую в это время с Англией. В итоге была создана антипрусская коалиция, учитывавшая прежде всего интересы Австрии, Саксонии и Франции. Претензии России на овладение Восточной Пруссией были отклонены ее союзниками до завершения войны.

Целесообразность участия России в Семилетней войне вызывает некоторые сомнения. Они вызваны Манифестом от 16 августа 1757 года, объяснявшим вступление России в войну с Пруссией необходимостью строго соблюдать взятые на себя обязательства, предусмотренные договором 1746 года: оказание помощи союзнику, ставшему жертвой нападения агрессивного прусского короля: «При таком состоянии дел не токмо целость верных наших союзников, святость нашего слова и сопряженные с тем честь и достоинство, но и безопасность собственной нашей империи требовали не отлагать действительную нашу против сито нападателя помощь». Манифест далее отмечал, что Фридрих II в будущем преследует далёко идущие цели, что это будущее таит угрозу для России: Фридрих II утеснением «наших союзников вновь усилится и опаснейшим сделается, но и присвоит себе право к произвождению против нас войны, а мы толь справедливое дело наших союзников оставить, святость нашего слова нарушать и славу и безопасность нашей империи пренебречь не можем».

Таким образом, Манифест причиной объявления войны выставил святость взятых на себя обязательств по договору 1746 года и договору 1757 года, назвавшего конечную цель войны — вернуть союзникам отнятые у них Фридрихом II Силезию и Саксонию. Равным образом и договор между Австрией и Францией тоже преследовал цели, чуждые России, — вернуть Марии Терезии и Августу III захваченное у них Фридрихом II.

Думается, подлинные причины войны заложены в противоречиях между Англией и Францией, боровшихся за влияние в Северной Америке и на Европейском континенте, и между Австрией и Пруссией. Россия в Семилетней войне защищала не столько собственные интересы, сколько интересы Австрии. Что касается нравственного аспекта мотивировки войны, то договорные обязательства в XVIII веке выполнялись в той мере и тогда, когда они были выгодны стороне, взявшей обязательство оказывать помощь союзнику, подвергнувшемуся нападению. Альтруизм уже был не в моде.