Эльксарим. Дети-киборги 2

Возник майор Сайлент в своём радиозащитном костюме и прислонил кислородную маску к лицу второго лазерника, который всё ещё продолжал кашлять. Поверхность его кожи сплошь покраснела и покрылась каплями пота. Кое-где виднелись явные ожоги.

– У Хаттори обожжены дыхательные пути, – сообщил Сайлент в радиопередатчик. – Ожоги первой и второй степени на теле. Импланты… целы вроде, не потекли.

– Будьте предельно внимательны! – вновь повторил Кастанеда для остальных. – Похоже, что работать под реактором вы сможете не дольше нескольких минут подряд! Как только почувствуете жжение – немедленно покидайте высокотемпературную зону! Слышите: немедленно! Хаттори, ты как? Можешь дышать?

– Извините, профессор… – отозвался хриплый голос лазерника. – Похоже, мои повреждения слегка тяжелее. Но восстановимо.

– Слава Богу… Не доводите до опасных последствий, слышите, вы нам нужны! Ради успеха операции, нельзя допустить выхода эльксаримов из строя!

– Да, хозяин!

Они ответили в унисон, как один! Майор даже вздрогнул от неожиданности.

Строительство продолжили, конечно. Только теперь эльксаримы действовали по очереди, сменяя друг друга примерно каждые пять минут.

– Когерентная диссимиляция энергии, – объяснял Эрих Кастанеда ассистентам, собравшимся в лекционной аудитории базы, – позволяет организму эльксарима более эффективно отводить от тела колебательное, то есть, мягкое энергетическое воздействие, в том случае, если одновременно присутствует жёсткое, квантованное облучение. Яркий пример: теплота и радиация. Так как точный механизм явления энергетической диссимиляции неизвестен, мы можем лишь выводить эмпирические гипотезы из данных, полученных на практике. Я предполагаю, что импульсные потоки энергии, распространяющиеся по телу эльксарима с каждым квантом облучения, каким-то образом захватывают на себя энергию колебаний, помогая отводить её тоже. Из практики можно предположить, что продолжительность действия когерентной диссимиляции зависит от мощности теплового воздействия. Чем выше температура, тем меньше времени эльксарим может провести безопасно при этих условиях. Разумеется, под радиоактивным облучением. Предел когеренции всегда следует иметь в виду.

Помимо тех, кто имел лазерное оружие, в копании участвовали также обладающие холодным физическим – но было очевидно, что они менее эффективны, и продвигаются медленнее. Хаттори убрал с лица кислородную маску и, выпрямившись, решительно направился ко входу в тоннель, откуда только что вышел раскрасневшийся от жара эльксарим Фрол.

– Ты уверен, что уже можешь работать? – прозвучал ему вслед голос Сайлента.

– Да, – киборг развернулся вполоборота. – Не волнуйтесь, я почувствую срыв когеренции заранее. Мне это уже знакомо. Я должен действовать.

– Ну, как знаешь…

Талим, чьи ожоги оказались несущественны, давно уже вернулся к работе. Как показала практика, эльксариму хватало десяти минут отдыха при комфортной температуре, прежде чем способность к когеретному отводу тепла возвращалась, и он мог приступить к новой смене продолжительностью в несколько минут. У некоторых эти времена оказывались чуть меньше, у других – чуть длинее. Но органокиборги исправно чувствовали приближение предела, и вовремя успевали покинуть опасную зону. Работа продолжалась, и к полудню под повреждённым энергоблоком вырыли огромный котлован.

– Господииин майооор!.. – раздался под ухом у Сайлента канючащий детский голосок.

– Это опять ты, Брюс? Иди и помогай остальным!

Но маленький созидатель не уходил.

– Ну пожааалуста! Ну немножечко!

Эти умоляющие младенческие глазки и бровки домиком на корню уничтожали всякий твёрдый настрой. Хотелось просто схватить обладателя миленького личика и зацеловать! «Почему только разрушители в пять лет выглядят на десять, а созидатели – на два годика!» – пронеслось в голове у майора.

– Разрешите мне активировать реактор! Мне так хочется!..

К ним подошёл созидатель Кассенди и присел рядом с малышом на корточки, заботливо положив ему руки на плечи.

– Я понимаю, что ты чувствуешь. Но ты же знаешь, нам нельзя. Ты мешаешь выполнению задания, Брюс.

– Ну почему? – ротик малыша дрожал, будто он вот-вот заплачет. Он ухватил майора за руку и показал экран дозиметра, встроенного в его костюм. – Десять! А у меня только один! Почему нельзя сделать один, когда и так уже десять? Ведь это совсем немножечко…

– Нет! Это не немножечко, – раздражённо буркнул Сайлент, отдёрнув свою руку.

– Понимаешь, Брюс, наше излучение создаёт аномальную зону. Мы не можем просто так делать аномальные зоны повсюду… – попытался объяснить Кассенди.

– Нооо веедь…

Старший созидатель поднял взгляд сквозь майора, и тот тяжело вздохнул. К ним уже бежали отвечающие за созидателей младшие офицеры.

– Ты, конечно, не устраиваешь истерик, Кассенди, но… осмелюсь предположить, что ты чувствуешь то же самое? – проговорил Сайлент кисло.

– Да. Но я не стану делать того, что мне запрещено.

– Я тоже… – потупив глазки, пробормотал маленький. – Но ведь так хочется…

– Ты плохо себя ведёшь, Брюс, – сказал ему старший. – Хозяин заругает тебя, когда мы вернёмся на базу.