Эльксарим. Дети-киборги 2

– Как ты думаешь, Трей. А чайки – мутанты? – спросила Мисси, наблюдая за их вознёй.

– Местные – наверное, да. Они же тут гнездятся?

– И рыбы – тоже… Я тут подумала… Естественные такие… хрупкие. Слабые. Мне кажется, когда-нибудь они все перемрут, и останемся только мы.

Трейдан посмотрел в ответ такими глазами, как будто она снова сморозила очередную дичь.

– Ну у тебя и фантазии, Мисси… Хотя понимаю. Сейчас и не такое причудится. Скоро радиация спадёт, все вернутся, и ты забудешь такие мысли думать, – он достал дозиметр. – Вот, всего восемьдесят миллирентген набралось. Совсем немного. Естественные не вымрут от такого. Тем более, сейчас продвинутые методы зачистки есть. Почистят, и всё пучком у них будет.

– А ты её чувствуешь? – спросила вдруг Мисси.

– Кого?

– Радиацию.

– Не знаю… – панта почесал в затылке. – Как её почувствуешь?..

– Ты заметил? Мы весь день не ели, и не устали. И домой, за компьютер, не хочется, – девочка повела руками перед собой. – Техногенный компонент в воздухе.

– А… Ну, если подумать… Это из-за неё?

– Смотри! – она показала куда-то на камни и, кинув взгляд, Трейдан увидел, что весь галечный пляж, буквально каждый квадратный метр, словно двигался.

– Крабики! – вскочив на ноги, воскликнул он. – Что это они повылазили?

– Шут знает… – пожала плечами Мисси.

Точного ответа никто дать не мог. Но помимо крабиков, посёлок Гаттария в этот день наполнился целыми роями насекомых. Пчёлы, осы, бабочки, жуки толкались на каждом раскрытом цветке. Муравьи высыпали из своих муравейников и суетились на земле и на асфальте, выстраиваясь в длинные колонны. Заползали в дома. Птицы голосили и заигрывали друг с другом. А цветы не закрывали свои венчики круглые сутки! Похоже было, что повышение радиационного фона привело элькса-изменённую природу зоны в необычайное возбуждение. Точно так же, как и пант, веселившихся под дождём до упаду. Невидимые лучи, грозящие смертью всему естественному, дарили им заряд жизненной энергии. Так странно… Точно внутри естественного мира уже сейчас, так незаметно, исподволь, зародился мир иной.

Вечером, когда Трейдан всё же удалился дежурить у своего ретранслятора, Милисента закончила с кормёжкой забытых домашних животных и гуляла в окрестных лесах. Внезапно стремительная тень мелькнула промеж древесных стволов. Сердце замерло в груди. Словно почувствовав её, он мгновенно остановился и, склонив голову, посмотрел насквозь. Панта подошла вплотную.

– Милеон. Привет, – тихо проговорила она. – Куда-то спешишь?

«Он снова здесь? Что у него на уме?» – свербил насущный вопрос в голове Милисенты.

– Я должен кое-кого убить, – сказал эльксарим.

Сердце толкнулось сильно и упало в пятки. Панта подняла на маленького киборга взгляд расширившихся, пропитанных подозрением глаз, и некоторое время они просто смотрели друг на друга. Их устремления, их чувства сделались на этот миг едины. «Я должна его поддержать, – лихорадочно подумалось Милисенте. – Дать ему что-то…» И тогда…

– Подожди…

Она сняла со своей шеи кулон с полупрозрачным лунным камнем на верёвочке… Так нелепо! Ведь это обычное украшение для девочек! Ничего другого, увы, под руку не попалось. И надела верёвочку на шею эльксариму, где уже висел его знаменитый свисток.

– Удачи тебе, – прошептали её губы. – Иди.

«Сообщи мне, когда этот кошмар закончится», – добавил голос в голове – но дар речи куда-то пропал от переживаний. Милеон моментально исчез. Сдуло ветром. Как видение. И лишь пропажа кулона служила доказательством произошедшей только что мимолётной встречи. «Неужели, он собирается убить… генерала?» Милисенте показалось, будто она соприкоснулась с мечтой. А теперь только и могла, что стоять среди леса и приходить в себя, вновь оставшись позади.

Сколько времени требуется, чтобы убить человека?

Одного единственного человека.

Сколько времени должно пройти, пока приказ не будет приведён в исполнение?

Когда уже подписан приговор.

Это время тянется, как вечность… Его абсолютно. Невозможно. Терпеть.

Они всё ещё были не одни в кабинете. По-прежнему стояли вооружённые охранники у двери, как будто это что-то могло изменить. Генерал только что закончил обсуждать с Кастанедой подробности строительства ядерного укрытия и велел конвою увести пленного учёного в лабораторию к его ассистентам. Теперь он сидел и выпивал, расслабляясь от дел перед экраном телевизора. Лихтенберг только что получил сигнал маячка Милеона в обозримой окрестности. И вдруг необыкновенно чётко осознал, что настал его звёздный час. Сдерживаться ни к чему. Часы его заклятого врага сочтены – но агенту совсем не хотелось, чтобы он ушёл из жизни в неведении… Впервые за долгие месяцы агент Лихтенберг почувствовал вожделенную свободу! И перестал сдерживать рвущийся наружу ликующий смех. Телевизор заискрил, и экран его пошёл полосами.

– Юнг. Что с тобой? Что у тебя в руке? – напряжённо проговорил генерал.

Хохот подполковника сделался безумным. Демонический оскал озарил его перекошенное лицо, и он продемонстрировал устройство с большой кнопкой посредине.