Эльксарим. Дети-киборги 2

Милисента разумно решила умолчать в телефонных разговорах с родителями об их с Трейданом плясках под дождём. О времени, когда они как будто остались вдвоём на всей планете… Родителям никак не передашь то паранормальное возбуждение, что охватило их тогда. И сейчас ей совсем не хотелось портить атмосферу встречи ненужными спорами.

– Я совсем ненадолго… Со мной всё в порядке, не переживай, – отмахнулась она, целуя маму в щёчку.

– Слава Богу, что ты не добралась до Флориды. Я чуть с ума не сошла, думая, что эта затея могла тебе удасться!

К ним подбежал лохматый, покрытый свалявшимися колтунами грязно-белый пёс и радостно залаял, колотя в бока хвостом.

– Вот и Редвиг в порядке, – улыбнулась панта, придержав собаку за холку.

– Редвиг – старый пёс, – припомнила Джейн.

– Он родился не в Гаттарии? – переспросила Мисси.

– Да вроде бы нет… Хатсоны привезли его с собой, когда въезжали, семь лет назад, насколько помню. Молодая чета, приехали сюда из шумного города, совсем, как мы когда-то. Здоровый климат, море, пляжи, лес… И этот пёс тогда у них бегал по дворам, я даже его слегка испугалась.

Панта внимательно посмотрела на собаку.

– Ну вот видите, даже с ним всё в порядке. Честно, его не рвало. Да и радиации выпало совсем немного.

– Откуда ты знаешь, сколько её выпало? – насторожилась мама.

Милисента невинно улыбнулась, тряхнув своим чернявым каре.

– Из новостей, конечно.

Третий день после аварии

– Он мёртв… Он мёртв! Этот мерзавец мёртв!!!

Ликующий крик пронзил тишину, воцарившуюся после прошедшего дождя. Солдаты выбегали из главного корпуса базы и толпились вокруг распростёртого на асфальте тела генерала. Кричали, хохотали, толкали друг друга, обнимались, срывали свои фуражки и бросали в лужи, топча их ногами. Зачем? Наверное, они и сами не могли бы объяснить своего поведения. В нём была лишь безудержная радость, торжество освобождения. Кто-то даже выстрелил очередью в воздух. Может, это был тот самый автомат, которым ещё недавно тыкали в спину учёных? Парадоксально, как всё может перемениться от устранения одного единственного человека, если этот человек был хозяином отряда эльксаримов. Из второго корпуса прибежали те самые молодчики в голубых жилетах и козырьках, которых генерал использовал для тотальной слежки за каждым уголком базы. Вероятно, они увидели творящееся на своих экранах. Солдаты замерли на миг, ведь они привыкли бояться этих шпионов… Но увидев труп генерала, «голубые жилеты» расплылись в улыбках и тоже побросали свои козырьки. И солдаты, ощутив, что их чувства едины, принялись толкаться и обниматься с ними тоже, словно в момент став закадычными друзьями. И вроде бы, такое их поведение могло показаться нелогичным, ведь генерал был тем, кто нанял их, теперь под угрозой была их работа – но здесь было нечто за гранью работы, за гранью денег… Просто невозможно было не радоваться свержению этого кровожадного тирана. Жертвы Андрии за всё время её кровавого беспредела уже исчислялись миллионами. Это был праздник. Праздник, о котором знали пока немногие – но скоро узнает весь мир.

– Ты видел? Нет, ты видел? Кто-нибудь ещё видел его?! – спрашивал у каждого лейтенант Ринджер.

– Кого?! Кто?!

– Неизвестный эльксарим! Мелкий такой, и с вот такенным хвостищем! Я как его увидел на базе, сразу понял, что свершилось!

– Это чужой эльксарим его убил? Который был на операциях?.. Это он?! – наперебой спрашивали все. – Ты его видел без балахона?! Какого он класса? Какое у него оружие? Сколько ему лет?

– Пойдёмте, пойдёмте скорее!

Вся толпа завалилась обратно в первый корпус, едва не затоптав оставленный у входа труп. Большая часть толпы ломанулась по лестнице, некоторые смогли набиться в лифт. На минус-четвёртом этаже, за распахнутой настежь дверью закрытого отсека лабораторий… Профессор Кастанеда был там. Облачённый в свой белый халат и безо всякого вооружённого эскорта за спиной (охранники вместе со всеми радовались своему освобождению), он обнимал приёмного сына. А неподалёку, опираясь о стену, стояла эльксарим Яна. Он только что убил её хозяина, того, кому она посвятила свою жизнь. И во взгляде её не было ни тени неприязни, ни тени вражды. Эльксаримы ведь… не умеют злиться. Они никогда не мстят. Они принимают всё.

– Папа… Папа… – тихо повторял Меон, а Эрих Кастанеда вытирал большим полотенцем мокрые волосы у него на макушке, сложившиеся и приникшие к черепу каталитовые «шипы». – Я выполнил задание.

– Ты молодец, Меон. Ты молодец.

Солдаты собрались вокруг, те, что оказались ближе, присели на корточки и рассматривали нового эльксарима с любопытством.

– Да ты наш спаситель, – ласково произносили они.

– Надо же, он такой маленький. А в балахоне вроде казался больше.

– Это из-за «хвоста». Смотрите, какая махина! Как только не перевешивает!

Огромный «хвост» с ядовитым жалом на конце торчал из-под полотенца, в которое был укутан эльксарим, как обычно, задираясь вверх.

– Он каталитовый? На вид вроде каталит… Ну надо же! Как вы, профессор, только умудрились? Тайком от генерала!

– Как же вы это провернули?