Эльксарим. Дети-киборги 2

По животу Эви снова забегали радужные всполохи. Зажигались, и тут же гасли, и снова по кругу. Плазменница была предельно осторожна, не давая выхода заряду: крошечная головка младенца, со слипшимися чёрными волосиками и протянувшейся промеж них полоской серебристого сплава, покоилась прямо на ребристой поверхности её плазменной пушки.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Юджин, когда у Эви вышел послед.

Она лежала на боку, положив тельце ребёнка на свою руку, и кормила его грудью.

– Вроде кровотечения нет, – заключил панта, бросив взгляд вскользь мимо того места, куда всё ещё боялся смотреть. – Тебе надо хотя бы попить… Но здесь нет воды.

– Ничего… Устала просто.

– Неужели так можно родить? – поражённо пробормотал Юджин. – Обычно ведь женщины… Тебе вообще было больно, ну, схватки?

– Было.

– Но элькса-мутация больнее всё-таки?! – выдал вдруг он.

– Конечно…

– Значит, это ты помнишь?.. А малыша как назовёшь, уже решила?

– Тор.

– Серьёзно, Тор?! – парень рассмеялся. – Гроза… Бог грома. Прикольно.

– Тор… – повторила Эви, погладив посасывающего малыша по чёрненьким волосикам.

Всё произошло так непринуждённо, так… естественно. Снаружи пещеры стихло, и темнота ночи просочилась под своды, смиряемая лишь пламенем костра. Эви и Юджин уснули на каменном полу. Изогнутые линии контура плазменной индукции на животе эльксарима поблёскивали в бликах затухающего пламени костра, но больше не загорались. Тихонько посапывая, дремал после трудного испытания малютка Тор. Ничто не нарушало их покой.

Юджин проснулся и обнаружил себя в обнимку с чужой обнажённой женщиной. Ночная прохлада диктовала свои условия, ничуть не считаясь с предпочтениями людей. Всё тело ломило после такого «отдыха» на голых камнях. «Что же должна чувствовать Эви? – подумал панта, глядя на молодую мать, которая всё ещё спала, обнимая дитя. – Она ведь, к тому же, только что родила. Помню, сестра по телефону жаловалась, какие в роддоме неудобные кровати, и как у неё всё болит спать на таких…» Он с тревогой взглянул на ребёнка, и чуть сознание не потерял со страху: ему показалось, будто тот не дышит. Но тут крохотная грудная клетка всё же сделала еле заметное движение.

– Эй, Эви! Эви, проснись! – Юджин потормошил эльксарима за плечо, и мать открыла глаза, сразу посмотрев на своего младенца.

– Он у тебя дышит как-то через раз, мне кажется, это не нормально, – высказал опасения мужчина.

– Согреть надо, – предположила Эви, снова включив радужные огоньки под кожей живота.

Она нежно поцеловала малютку в макушку пересохшими от обезвоживания губами, погладила его по спинке и плечикам. Отогревшись, малыш проснулся и запищал. Эви с трудом поднялась и села, приложив его к груди. Поправила свободной рукой слежавшиеся волосы на голове.

– Так пить хочется… – протянул Юджин, покашляв.

В горле у него саднило.

– Да.

– Ты выглядишь не очень, – обеспокоенно заметил он, оглядев эльксарима.

Лицо её осунулось, щёки и глаза запали слегка, а пересохшие губы покрылись трещинами. На теле, там, где незащищённые бронёй мягкие ткани соприкасались с каменным полом пещеры, появились видимые глазом синяки.

– У тебя синяки, – кивнул Юджин. – На камнях спать не очень, да?

– Это ерунда, – ответила эльксарим, облизнув губы. – Мне нужна жидкость.

– А тебе не слишком тяжело каждый раз активировать эту штуку в животе, чтобы погреться? – спросил парень о плазменном контуре. – Может, лучше я костёр разведу опять?

– Нет, он индукционный, – спокойно ответила Эви.

– Что?

– На него не тратится сил, – перефразировала девушка более понятным языком.

Несомненно, она была крайне измучена – и при этом сохранить такую степень умиротворённого спокойствия и ясности ума… Феноменальная выносливость. Судя по мягкому свету, проникавшему в пещеру, солнце снаружи давно уже встало. Разглядев в этом свете нечто на полу, молодой мужчина едва сдержал рвотный позыв.

– А ведь мы… кое-что забыли сделать вчера… – пробормотал он сдавленно, тыча пальцем в бесформенную подсохшую массу, напоминавшую кусок сырого мяса. – Т-т-твоя плацента уже протухла! Её, блин, крабики едят! А мы ведь пуповину так и не перерезали!

По его бледному лицу можно было понять, что бедняга едва не падает в обморок.

– Она уже сама отпала, – к великому облегчению парня, ответила Эви.

– Как, уже?! – пискнул Юджин, всё ещё прикрывая рот рукой и сдерживая рвоту. – Так быстро?!

– Да, отпала, – показалось, что Эви улыбнулась слегка, видя его реакцию.

– Боже! Фу, какая гадость! Меня сейчас вырвет!..

Он выбежал из грота. Эви подняла плаценту вместе с крабиками свободной от младенца рукой и, выйдя следом, выбросила её в океан. Юджин умылся морской водой, чтобы освежиться и унять наконец рвотные позывы. Оглянулся на молодую мать. Эльксарим вошла уже в воду по бёдра, свободной рукой смывая с себя засохшую слизь, кровь и прилипшую к телу грязь. Даже сейчас, она казалась панте божественно красивой. Обернувшись в сторону него, Эви вдруг улыбнулась, уже более явно, и даже посмеялась слегка. Ну надо же!

– Эй! Не смейся надо мной! – оскорблённо воскликнул Юджин.