Эльксарим. Дети-киборги 2

Солнечный свет, обильно проникавший через редкие здесь кроны деревьев, вдруг что-то заслонило. Юнг открыл глаза и увидел эльксарима, висящим вниз головой на дереве прямо над ним! Он зацепился согнутыми в коленях ногами за нижнюю ветку, и как-то умудрился завернуть в противоположную сторону свой членистый металлический «хвост», так что он изогнулся вокруг ветки дерева. Ситуация повторилась, точь-в-точь как недавно с Расселом. Только теперь уже Юнг оказался проигравшим.

– Вы в порядке? – прозвучал спокойный голос мальчика.

Невероятно: он ни капли не выглядел уставшим! А на руке его Лихтенберг увидел браслет с экраном. Браслет располагался несколько выше обычного положения, так как область запястья киборга скрывало кольцевидное металлическое покрытие, из-под которого пробивался извечный пушок. Ещё не до конца отдышавшись, Юнг приподнялся, протянул руку и дотронулся до прибора. Киборг послушно его снял и отдал подполковнику. Как он и предполагал, это тоже оказался пульсометр. Так же, как и в его часах, здесь отсутствовал модуль GPS. Интерфейс отличался, но всё же, Юнг сумел вызвать на экран результат последней пробежки Меона. «Максимальное значение пульса – сто пятьдесят два. Сто пятьдесят два, чёрт возьми! Это спокойная, расслабляющая пробежка. Милеон даже не пытался всерьёз ускориться. Хотя шут их знает, какие у них бывают пульсы. Но он же ребёнок!»

– Недостижимо…

Юнг раскинул руки, отбросив в сторону злосчастный браслет. Эльксарим внезапно сорвался со своей ветки, и мужчина рефлекторно откатился в сторону – но мог этого и не делать: ему ничего не угрожало. Милеон просто спрыгнул, приземлившись рядом с тем местом, где тот лежал секунду назад.

– Как ты так ловко бегаешь по лесному бурелому и не спотыкаешься?

Этот невольный вопрос сорвался с губ Лихтенберга слишком рано, в следующее мгновение он и сам уже увидел причину. Импланты на ногах эльксарима были сделаны таким образом, что он опирался при передвижении на пальцы, облачённые в конструкцию, напоминающую лапку животного. На глазах у агента длинные каталитовые «когти» выдвинулись из них сантиметров на восемь, словно уцепившись за неровность земли, и тут же задвинулись обратно. Это произошло практически бесшумно, вероятно, торчавший повсюду пушок не давал металлическим деталям скрежетать друг о друга.

– Эм… Вижу. Должно быть, удобно.

20. Берсерк

Комната была рассчитана на двоих, но сосед отправился вместе с солдатами на утреннюю тренировку, а лейтенант Ринджер решил проваляться, и поэтому остался один. Тем более что он ещё не полностью восстановился после… травм. Он приспустил трусы, лёжа на кровати, и осторожно ощупал рубец внизу живота, с правой стороны, как будто оставшийся после удаления аппендикса. Вот только сам пострадавший прекрасно знал, что это не так. Жаловаться куда-либо было бесполезно, и лейтенант понимал это. Оставалось забыть произошедшее, как страшный сон, и надеяться, что подобного больше не повторится, если не высовываться. Только вот шрамы не давали забыть. «Почему только я не эльксарим? У него-то без следа всё зажило. Он уже обо всём забыл! – с отчаянной досадой подумал Ринджер. – Донесли… Этот сатана Лихтенберг донёс на меня! Генералу всегда наплевать на избиения эльксов, а этот извращённый подполковник почему-то трясётся над ними. Как над детишками. Отвратительная привязанность…» Он свернулся в позе эмбриона, следуя сжимающему чувству в груди, и, не в силах больше держать внутри свою боль, разрыдался.

Другие солдаты тем временем бодро наматывали круги по периметру третьего полигона. Некоторым было тяжело сохранять темп, а другие даже умудрялись непринуждённо переговариваться.

– А где Ринджер? Долго он ещё халявить собирается?

– Забей на него. Будь возможность – он давно бы отсюда сбежал. Только мы все здесь повязаны.

– Смотри, смотри! Там подполковник идёт! – один из бегущих указал направление рукой.

И действительно, силуэт Лихтенберга двигался в сторону леса.

– Эй, нас ведь с ним собираются отправить завтра? Кошмар! – поёжился другой. – Ринджер рассказывал, что подполковник – такой же псих, как и сам генерал, а может, и похлеще.

– Я видел, – отозвался третий, – как он сражается. Вместе со всеми, чуть не вперёд эльксов бежит. А особенно если что-то кровожадное надо сделать – у него такой оскал на лице… как у Дьявола. Ему, похоже, нравится всё это… Детей там резать…

– Это вы про подполковника Лихтенберга? – с недоверием высказался кто-то. – Не может быть! Он ведь добрый такой, я думал ещё, как такая добрая душа связалась с Андрией… Неужели нравится?! В самом деле?

– Берсерк, – прозвучал категоричный голос.

Все обернулись на говорившего.

– Он свихивается и как будто теряет свою личность. И тогда. Поверьте. Он больше не добрый. Ринджер, вон, на себе испытал… До сих пор прийти в себя не может.

– Да ну, там же был генерал… Про него все давно в курсе.

– Они оба там были… Страшно подумать, скольких невинных он уже замочил. У нас у всех здесь вроде как нет выбора. Из войск Андрии выходят только ногами вперёд. Но только Лихтенбергу, похоже, это нравится.