И тут что-то длинное и тонкое, ослепительно поблёскивающее на солнце, опустилось к нему сверху. Непроизвольно отшатнувшись сперва, лётчик присмотрелся и узнал элемент конфигурации эльксарима. В одном месте цепь, состоящая из плоских, гибко сочленённых друг с другом звеньев, оказалась обмотана плотным жгутом из ткани. Человек осторожно выглянул из своего укрытия и встретился глазами с рассредоточенным взглядом органокиборга. Малиновый огонёк пробежал по узкому ободу у него над глазами.
– Хватайтесь за перевязанную часть, лейтенант, – предложил ему киборг. – Осторожно, не порежьтесь.
«Нашёл тоже средство для спасения! – со страхом глядя на холодное оружие эльксарима, подумал пилот. – Неужели никакого каната на пристани нет?» Но всё же ухватился за цепь, и киборг вытащил его на сушу.
– Спасибо, Ульм.
«И всё-таки порезался, – заметил он, почувствовав небольшую боль, осмотрев свои штаны и увидев, что плотная ткань военной формы в области икр и бёдер повисла лохмотьями, а сквозь дыры проглядывают царапины. – Эльксаримы не придают значения царапинам, а ведь для нас это весьма неприятно!» Опомнившись, он огляделся вокруг, передёрнулся и сразу залез киборгу на закорки, обхватив того руками за шею. Смертоносная цепь убралась, втянувшись частично внутрь его тела, а частично обернувшись компактно вокруг грубого, покрытого вкраплениями металлоконденсата, участка на его талии. «Спасён», – с облегчением выдохнул солдат. Вплоть до этого момента его тревожила незавидная перспектива стать первым попавшим в плен солдатом Андрии. При одной мысли о том, что могло бы ожидать его там, волосы шевелились от ужаса на всём теле.
Но какая же тишь воцарилась на только что пострадавшем от бомбёжки побережье… Что удивительно. Где-то гудели машины, чайки кричали со стороны океана, откуда-то доносились еле слышные крики и стоны – но окрестности опустели. Люди, по-видимому, убежали и попрятались, спасая свои жизни, и даже спецслужбы не решались подъехать. Истребители, похоже, удалось отвлечь на воздух, как и планировало андрийское командование. Ну хоть что-то в этой операции пошло по плану. Эльксаримы выстроились широкой дугой, и напротив них стоял – чужой. Незнакомец в бесформенном чёрном балахоне. В скрытой плотной тканью фигуре его нельзя было разглядеть почти ничего человеческого. А эльксаримы некоторое время стояли неподвижно, устремив на эту фигуру свои взгляды. У них был приказ – но они не выполнили его. Потому что у
– Не бойтесь, это был осколок ракеты, – спокойно произнёс он.
«Спасибо, успокоил!» Надо ли говорить, как у естественного солдата тряслись поджилки.
Ракетный обстрел продолжался, и лазерники были вынуждены прикрывать отряд. Внимание остальной же его части оставалось полностью приковано к незнакомцу в балахоне. Гаррис подошёл к нему. Перезарядил свою пушку, направив дуло в сторону города. Неизвестный, по-прежнему не поднимая глаз, развёл руки в стороны, словно закрывая город спиной, и повёл головой в недвусмысленном жесте. Гаррис расслабил руки и сделал шаг назад. Один за другим, все эльксаримы Андрии обратились в бегство, так и не выполнив свой очередной приказ на уничтожение. Руки кровожадной державы, несколько лет нагонявшей страх на весь мир, оказались скованы.
Перед тем, как скрыться следом за всеми, летающий эльксарим Яна протянула руку незнакомцу в балахоне, словно приглашая его присоединиться – но тот лишь ещё раз категорически повёл головой. Девушка-киборг оторвалась от земли и стремительно исчезла за городом, словно бы тоже была реактивным самолётом. А вместо рёва двигателей вослед отряду донёсся почему-то протяжный свист детского свистка.
Командующий спецкибернетическим дивизионом, самопровозглашённый правитель Великой Андрии сидел в одиночестве, если не считать двоих извечных охранников под дверью, и ещё псионика Энтина, недвижно, словно изваяние, стоявшего в углу. Сгорбленный силуэт генерала выглядел прискорбно. Он низко склонил голову над столом, сцепив на затылке свои грубые ручищи, и еле заметно покачивался. Схватив бутылку коньяка, резким движением плеснул в бокал и залпом выпил обжигающий напиток.
– Энтин. Выйди за дверь, – прозвучал его поникший, тихий голос.