Элоиз

У меня прямо отлегло от сердца. Значит, Сэм не считает, что должен стыдиться собственной матери.

— И я лежал и думал, — продолжил Крис, — вспоминая, через что тебе пришлось пройти. Уж мне ли, практикующему психиатру, не знать, как все это бывает. Я постоянно имею дело с такими пациентами. Но никогда не осуждаю их, а напротив — проявляю сочувствие. Получается, что им я подставил плечо, а своей собственной жене — нет. И это ужасно.

Он замолчал на секунду, а потом прибавил:

— Собственно, это даже не мои слова, это Сэм так сказал. И теперь мне очень стыдно. Прости меня, Кэти.

Я напряженно замерла. Надо бы сказать в ответ что-то хорошее, но меня охватило смятение и какое-то дурное предчувствие.

— И наконец, ты сказала, что эти видения с Элоиз закончились и что ты осознала собственную болезнь. Теперь я точно знаю, что у тебя есть все шансы на полное выздоровление. На это потребуется какое-то время, но мы уедем в Лондон, и я позабочусь о твоем лечении. Правда-правда, я готов повторить попытку, если ты действительно осознала, что никаких призраков не существует.

Я судорожно пыталась уловить, к чему он клонит. К тому, что я наврала, что с Элоиз все кончено? Нет, там было что-то посерьезней.

— Спасибо, Крис. Я знаю, как тебе было тяжело. И ты во всем прав. Обещаю, больше никаких призраков. — Я заставила себя улыбнуться. — Надеюсь, ты не хочешь, чтобы мы прямо сегодня отправились в Лондон?

— Ну, не обязательно прямо сегодня. Завтра приезжают Том с Иви, они хотят пробыть тут все выходные. А потом мы уедем и выставим домик на продажу.

Что? Он хочет отнять у меня Тэлланд Бэй? Ну уж нет.

Крис пристально посмотрел на меня:

— Кэти, я знаю, что ты не хочешь расставаться с Корнуоллом. Но разве у нас есть другой выход? Эти места плохо действуют на тебя. Я всегда считал, что тебе вредно увлекаться мистикой, но ты проводишь тут так много времени, что твое увлечение превратилось в болезнь. Давай вернемся в реальный мир. Там тебя ждут повседневные заботы о доме, о детях. И в конце концов, пора уже вернуться к работе. Ты ведь любишь писать статьи, разве нет? Если не продать домик, невозможно будет вытянуть тебя обратно в нормальную жизнь. Не расстраивайся. Зато нам останутся красивые воспоминания о Корнуолле.

Значит, все-таки ультиматум. Как все глупо. Я же знаю, что никогда не откажусь от Корнуолла. Мне оставалось теперь только хитрить. Нужно выиграть время, чтобы спасти детей Элоиз.

Я притворилась, будто раздумываю над его словами, а потом сказала:

— Хорошо, Крис. Ты все правильно говоришь. На той неделе возвращаемся в Лондон.

А сама украдкой скрестила пальцы. Пусть я веду себя, как маленькая хитрюга, но ничто на свете не разлучит меня с Корнуоллом.

В ту ночь мы легли вместе. Крис притянул меня к себе но я ничего не могла с собой поделать, замкнувшись в себе. Пришлось сослаться на усталость. Крис был вынужден принять такое объяснение. Расстроенный моим отказом, он перевернулся на другой бок и уснул.

А я пыталась привести мысли в порядок. Я чувствовала, что события накаляются, что развязка близка. Хорошо, что в такой момент я не одна и рядом семья. Я чувствовала, что битва за Элоиз свершится очень, очень скоро.

Глава двадцать четвертая

В субботу позвонила Джулиана.

— Джек приехал, — радостно сообщила она. — С нетерпением ждет встречи с друзьями Элоиз. Вы не хотите приехать к нам на обед в самое ближайшее время?

— Давайте вы к нам. В последнее время мы и так доставили вам много хлопот.

Джулиана рассмеялась:

— Дорогая, ну вы же знаете, что я сама не готовлю.

— Я знаю, но все равно прошу принять мое приглашение. Я, конечно, не Хестон Блюментал[15], но вкусное жаркое гарантирую.

— Значит, я и Джек. Могу ли я взять и Артура? Он очень хочет повидаться с Иви.

— Джулиана, Иви будет вне себя, если вы приедете без Артура. Не говоря уже о том, что дети внесут ноту радости в наше застолье.

— Вот и прекрасно. Тогда мы приедем завтра к часу.

Крис не очень-то приветствовал новость, что в воскресенье у нас гости. Он прекрасно относился к Джулиане, но боялся, что Артур и Джек растравят мои переживания по поводу Элоиз. Я сказала, что это просто жест приличия, и потом — он ведь знает, что Иви влюблена в Артура, а он — в нее. Тут Крис опять занервничал — всех мальчишек, ухаживающих за нашей дочерью, он воспринимал в штыки, а уж внука Элоиз — тем более. Крис ворчал, я подтрунивала над ним, в итоге мы превратили все это в шутку, и дети были счастливы, видя наше примирение. Суббота прошла великолепно, и я втайне надеялась, что Крис передумает продавать наш домик. Утром следующего дня мы поехали за продуктами. Пока я готовила на кухне, Крис и мальчики играли на лужайке в футбол, и я подумала, что неправильно отказываться от дома и тех мест, где выросли наши дети. Тем более, что в свое время мы с Крисом договаривались, что никогда не будем продавать его, что хотим растить тут внуков, а дом запишем на детей.

Мы с Иви сидим в верхней части сада. Отсюда открывается вид на море и церковь. В тон моим мыслям Иви говорит: