Элохим

– Какой идиот вернулся бы, если эти безмозглые долбо*бы маячили на горе с зажженными факелами. Два месяца прошло! Даже больше. Где девица!? А!?

– Родо, потерпи еще немного. Позавчера их видели недалеко от Масады. Кажется, ушли в сторону Вифлеема. Они теперь от нас никуда не денутся. Мы их поймаем еще до Хануки.

– Как до Хануки? Осталось всего три дня.

– На рынках Хеврона и Вифлеема объявлена награда в 30 шекелей тому, кто их выдаст. Кроме того, я уже послал дополнительно сто галлов и фракийцев прочесать всю дорогу и близлежащие селения между Хевроном и Вифлеемом. Скоро, очень скоро, Родо, девица согреет тебе постель.

– Ох, Сарамалла, доживу ли до того дня. Мне с каждым днем все хуже и хуже.

– Родо, вот что еще. Римский легат в Сирии приезжает в Иерусалим на Хануку.

– Варий? Что ему надо!? Я уже послал ему его месячную долю.

– Наверно, чтобы проведать римский легион в Иудее. Или поразвлечься в Иерусалиме. Кто знает! Кстати, вчера встретился с Куспием. Он очень обеспокоен исчезновением Пантеры и предупредил, что Варию вряд ли понравится, если с Пантерой что-нибудь стрясется.

– А мне по х*ю и Пантера, и Куспий, и Варий. За мной стоит цезарь. Цезарь может найти в Риме десять Вариев, но не найдет в Иудее другого Ирода.

– Несомненно, Родо. Но все же не стоит тревожить цезаря по мелочам.

– Что предлагаешь?

– Не трогать Пантеру. Отменить охоту за ним.

– Ни в коем случае. А где он?

– Его также видели на дороге между Хевроном и Вифлеемом.

131

Всю осень держались теплые дни. Правда, по ночам все чаще становилось прохладнее. Листья постепенно желтели. Но в середине Кислева внезапно наступили холода.

Под утро 22-го дня месяца Кислева Мариам и Элохим добрались до окрестностей Вифлеема. За ночь они совершенно продрогли.

Они, как и прежде, передвигались только по ночам, прячась от людей в дневное время в зарослях, пещерах, ложбинах между холмами.

Элохиму не всегда удавалось достать еду. Опасение нарваться на преследующих галлов вынуждало их часто держаться подальше от встречавшихся на их пути селений и городов. Безопаснее было покупать пропитание у пастухов, пасущих свои стада на пастбищах между Хевроном и Вифлеемом, однако они встречались очень редко.

За последние два месяца оба они были изнурены полуголодным существованием и бесконечными скитаниями. Но Мариам переносила невзгоды и неудобства на удивление стойко. Ни разу она не пожаловалась, наоборот, старалась поддерживать бодрость духа в отце.

После того как галлы захватили их убежище на склоне горы Ор, они были вынуждены вернуться в Иудею. Всю ночь напролет они мчались по египетской дороге, движимые одним единственным желанием – спастись от галлов, уйти от них как можно дальше. И только перед рассветом, когда они укрылись в одной из пещер в горах, возник неизбежный вопрос: куда дальше?

Было очевидно, что они не могут долго оставаться в Иудее. Но Элохим понятия не имел куда ехать. И тогда Мариам пришла мысль – уехать в Рим.

– Там нас не найдут. Город большой. Легко затеряться.

– В Риме живет много евреев, – сказал Элохим.

– Ну и что? Они нас не выдадут. На чужбине евреи никогда не предадут своих.

Перебраться в Рим и Элохиму показалось единственной возможностью спастись. Но это было не так-то просто. Из Иудеи в Рим можно было попасть только по морю, через порт в Цезарее. Между Римом и Цезареей в то время курсировали купеческие корабли. И они решили пробраться к морю, сесть в Цезарее на корабль и отплыть в Рим.

– А хватит ли у нас денег? – спросила Мариам.

– Думаю, хватит. У нас достаточно золота, чтобы заплатить за плавание. Я знаю одного купца, армянина. Он нам все устроит.

– В Храме поговаривали, что армянский купец подвел восставших рабов в Риме, не подав им обещанный корабль, – предупредила Мариам.

– Учту.

Они передвигались так медленно, что за пятнадцать дней смогли дойти только до Вифлеема. Окрестности Вифлеема Элохиму были хорошо знакомы. В этих местах прошли его детство и юность. Дом, в котором он родился и вырос, находился на самой окраине города.

– Впереди Вифлеем, вот за теми холмами, – сказал Элохим. – С последнего холма виден наш дуб.

Мариам обрадовалась.

– Дада, а мы могли бы там передохнуть несколько дней?

– Да, родная. Нам в город нельзя. Но дом на окраине. Думаю, это будет неопасно.

– А кто теперь там живет?

– Сыновья Эл-Иафафа.

Дом и сады вокруг него испокон веков принадлежали предкам Элохима. Но после смерти отца Элохим передал их Эл-Иафафу, а затем они перешли к его сыновьям.

Далеко впереди на холме сидел пастух, согнув одно колено и облокотившись на руку. В какой-то миг он напомнил Элохиму Эл-Иафафа и Эл-Ифалефа. Так они обычно сидели на холме, когда пасли стадо. Подойдя ближе, Элохим узнал в пастухе Эл-Иава, старшего сына Эл-Иафафа. Тот увидев Элохима, вскочил на ноги и побежал навстречу. Они обнялись.

По изнуренному виду Элохима и Мариам Эл-Иав сразу догадался, что нужно делать. Он быстро позвал своих сыновей. Одному поручил приготовить горячую воду на костре, другому – заняться конями, а сам повел нежданных гостей в шатер.