Элохим

Шушанские ворота отпирались лишь один раз в году на Йом Кипур, чтобы вывести козла отпущения.

Храм охранялся безупречно. Круглосуточно вооруженные левиты под строгим наблюдением трех священников посменно и неусыпно несли дозор. Левиты стояли на страже по одному, перед каждыми воротами и на каждом углу стен Храма. Еще по одному левиту стояло на страже перед Притвором Жертв и Притвором Занавесей и за задней стеной Каппорета, Святая Святых. Спать на посту было строго запрещено. Провинившемуся начальник охраны подпаливал на теле рубашку.

Ключи от ворот хранились под мраморной плитой на полу в Притворе Очага[41]. Хранитель ключей, старейший из трех священников, спал по ночам над этой плитой. Но ворота Храма отпирал и запирал один человек – Гебер. Он и начальник охраны непосредственно подчинялись Второсвященнику.

– Не волнуйся, Нана. Это моя забота. Йешуа устроит все, как следует. Впрочем, зачем откладывать. Йешуа все еще здесь?

– Да, здесь. Вот тебе колокольчик. Элохим дал его мне, чтобы я могла при необходимости позвать горничную со второго этажа.

– Спасибо, доченька. Очень предусмотрительно. Прямо, как у царя Ирода. Только не золотой, а медный. Но медный колокольчик звонче звенит. Ирод не знает.

Рабби Иссаххар позвонил пару раз в колокольчик. Открылась дверь и показалась голова юного левита, присланного недавно Храмом взамен Иосифа.

– Не смущайся, молодой человек! Входи!

Юноша вошел и закрыл за собой дверь.

– Как зовут?

– Никодим.

– И кто тебя прислал, Никодим?

– Его Преосвященство, рабби.

– Сдержал свое обещание. И вовремя. Никодим, мальчик мой, будь любезен, пригласи Йешуа.

– Сию минуту, рабби.

Йешуа бен Сия не пришлось долго ждать. Он вошел и сел на стул недалеко от Анны.

– Йешуа, выясни, на чей мишморот[42] попадает двадцать пятое число. И пригласи ко мне Гебера завтра. Двадцать пятого в полночь Анне надо быть у Шушанских ворот. Мне нужно, чтобы она беспрепятственно попала в Храм и к Шушанским воротам.

– Рабби, сделаю, как вы сказали. С вашего согласия и, если Анна не возражает, я сам провел бы ее в Храм двадцать пятого.

– Я не против, – сказала Анна.

– Тогда, Йешуа, устрой все заблаговременно, чтобы все прошло гладко.

– Хорошо, рабби. А как вы чувствуете себя сегодня?

– Лучше, почти здоров.

– Рабби, могу ли задать еще один вопрос?

– Да.

– Не помните, не съели ли вы ничего подозрительного у Ирода во Дворце?

– Нет, Йешуа, не съел.

Анна внимательно следила за ответом отца и спросила:

– А зачем, абба, так долго стояли с Иродом на площади. Почему не отказались?

– У нас с Симоном была договоренность вместе выйти к народу.

– Абба, зачем Ироду понадобилось обновление Храма?

– Трудно сказать, Нана. Говорит, хочет попасть в историю, не остаться на ее обочине.

– А по-моему, рабби, у него другие цели, – сказал Йешуа бен Сий. – Более земные и далеко идущие.

– Какие?

– Он хочет захватить власть в Храме. Упразднить пост Коген Гадола или самому стать им как хасмонейские цари.

– Захватить власть в Храме он сможет, но упразднить Коген Гадола или стать им самому ему вряд ли удастся.

– Нам еще не хватало идумейского Коген Гадола, – сказала Анна.

– Он поставил идумеев на все руководящие посты, – сказал Йешуа бен Сий. – Начальник метельщиков на рынке, и то идумей.

– Абба, это правда, что царь Давид обратил всех идумеев в рабство?

В этот момент послышался стук в дверь.

– Открыто. Войдите! – откликнулся рабби Иссаххар и прибавил шутливо: – Только по одному!

Анна и Йешуа бен Сий улыбнулись. Вошел Иосиф.

– Как раз. Вовремя. Вот и спроси у самого сына Давидова.

Иосиф поздоровался со всеми.

– Иосиф, – обратилась к нему Анна. – А правда, что царь Давид сделал идумеев рабами у иудеев?

– Наверное, – ответил Иосиф. – Царь Давид был способен на многое.

– Хороший ответ, – оценил рабби Иссаххар.

– Вот почему у них вырос большой зуб на нас, – сказала Анна.

– Видимо, – согласился Иосиф. – Но я не имею ничего против них.

– Ничего нет хуже того, чем стать рабом у бывших рабов, – посетовал Йешуа бен Сий.

– Но нам не впервой, Йешуа, – ответил Иосиф. – Мы были рабами в Египте и Вавилоне. Теперь пора испытывать рабство у себя дома.

– Испытание – наша судьба, – сказал Йешуа бен Сий. – Всевышний, наверно, не подвергает ни один другой народ столь тяжким испытаниям как нас.

– Абба, почему другие народы не любят нас? Не думаю, чтобы царь Давид и их обращал в рабство.

– А, Иосиф? Не обращал? – спросил рабби Иссаххар.

– Нет, – ответил тот. – Времени было отпущено мало, не успел.

– Другие народы не всегда правильно трактуют богоизбранность евреев, – сказал рабби Иссаххар в свою очередь. – Богоизбранность не привилегия, а осознание собственного предназначения в этом мире. У каждого народа есть свое предназначение, как и у каждого человека. Но одни осознают его, другие еще нет. В этом разница как между людьми, так и народами. Иудеи, быть может, раньше всех осознали собственное предназначение. Но это не означает, что мы лучше или хуже других народов. Люди есть люди. Иногда они могут быть хорошими, иногда плохими. Точно так же народы.