Элохим

Анна легко побежала вперед. Элохим ее догнал. Она обернулась и окинула его своим волшебно-обворожительным взглядом. И Элохим тогда впервые заметил вызывающую игру чертиков в ее небесно-синих глазах.

Несколько наклонившись вперед, она, стала подниматься по тропинке вверх, увлекая его за собой как завороженного. Он шел сзади в двух шагах, не отрывая взгляда от ее узкой талии и соблазнительных движений бедер под складками льняной симлы. С каждым шагом Элохиму становилось очевидным, что невеста намеренно соблазняет его. И она в самом деле знала, что жених любуется ею.

Наконец они вышли из рощи. Анна подала Элохиму руку, словно говоря: полюбовался, и хватит. Элохим поравнялся с ней.

– Ну что, поднимемся туда? – спросила вызывающе Анна, указав на вершину горы.

– А что там?

– Не знаю. Вершина! Что еще!? Мир под ногами! И еще с вершины всегда открывается что-то неожиданное.

– Ну, тогда поднимемся.

И они начали медленно подниматься вверх, держась за руки.

– Элои, у каждого человека есть слабости. Назови мне свою самую большую слабость.

– Моя самая большая слабость? – переспросил Элохим и шутливо ответил. – Ну, самая большая моя слабость это ты.

– С тобой невозможно говорить серьезно. Ты все шутишь, как абба.

– Хорошо, Анна. Поговорим серьезно. Назови мне свои слабости.

– А у меня нет слабостей.

– Как же. Сама же сказала. У каждого человека есть слабости.

– А кто тебе сказал, что я человек.

– Не понял. А кто ты?

– Женщина.

– А что, разве женщина не человек?

– Нет, женщина не человек. Она больше, чем человек и не меньше, чем Бог.

– А, понял. Женщина больше, чем человек. А мужчина уж точно недочеловек. А человек – ни то, ни другое, что-то среднее между ними.

– Ты опять шутишь, – обидчиво сказала Анна.

– Хорошо, Анна, не обижайся, – ответил Элохим. – А если серьезно, у женщин по-твоему нет слабостей, что ли!?

– Нету.

– Почему?

– Потому что женщина вся и есть слабость. А у слабости слабостей не бывает.

– Звучит вроде бы разумно. Но убей меня непонятно.

– Хорошо, Элои. Не хочешь открыть свою слабость. Назови тогда свой самый большой страх.

– Страх? – переспросил Элохим и, подумав немного, ответил: – Наверно, страх перед высотой.

– А когда ты почувствовал впервые этот страх.

– В детстве. Мне было тогда пять или шесть лет. Однажды я подошел к краю веранды на втором этаже нашего дома в Вифлееме. Сейчас понимаю, что высота была незначительной, но тогда она мне показалась огромной. Все неожиданно оказались внизу. И чем дольше я смотрел вниз, тем сильнее влекло меня туда. Неудержимо хотелось броситься вниз. В какой-то момент мне показалось, что веранда рухнет, и я вместе с ней полечу вниз. Стало страшно. Я присел на пол и с большим трудом отполз от края веранды.

Тропинка извивалась змейкой по склону горы вверх к вершине и была достаточно широкой, чтобы они могли идти по ней рядом.

– Интересно, – спросил Элохим, – где эта тропинка кончается. На самой вершине?

– Нет. Она обвивает гору у самой вершины и с обратной стороны спускается по склону, пересекает поляну и сливается с дорогой. Каждая тропинка ведет к какой-нибудь дороге.

– Все ручейки впадают в реки, а реки в моря.

У вершины тропинка стала постепенно сужаться, и Анна пропустила Элохима вперед. Одним взглядом он мог охватить огромные просторы. Внизу узенькая лента дороги тянулась по долине и исчезала далеко между лесистыми горами. По ней медленно двигалась одинокая, казалось бы, игрушечная арба, запряженная осликом.

По мере того как они обходили вершину, тропинка сужалась все больше и больше. Элохим заметил, что впереди покатый склон горы переходит в почти вертикальный крутой обрыв. Он подошел к краю обрыва. Тропинка под ногами словно исчезла. Она продолжалась через несколько шагов впереди. Но эти несколько шагов надо было пройти над пропастью по узкому выступу скалы шириной в человеческую ступню.

Он обернулся и посмотрел на Анну.

– Ну что, Сын Давидов, покажи теперь, на что способен.

Элохим вступил на выступ, прижавшись спиной к скале, и сделал первый шаг. Сделал второй шаг и поскользнулся. Он не почувствовал опору под ногами. Побледнел. Плотнее прижался к скале. Медленно присел, чтобы снять обувь. И невольно посмотрел вниз в зияющую бездну. Потемнело в глазах. Возникло жуткое желание броситься вниз. Страх смерти и дьявольское желание парить над бездной в свободном полете боролись в нем между собою. То страх, то желание броситься вниз поочередно брали вверх. Он осторожно снял обувь. Почувствовал под ногой шершавый выступ скалы. Медленно выпрямился. И, не глядя вниз, перешел на ту сторону обрыва.

Он обернулся и поймал выжидательный взгляд Анны. Чертики весело прыгали в ее глазах. Он прижался к скале, сделал несколько шагов и подал руку Анне. Анна взяла его руку и без всякого страха перескочила к нему.

Элохим молчал и ждал, что же теперь скажет Анна.

– Не обольщайся. Никакого подвига ты не совершил. Ребятишки бегом проскакивают над этой пропастью.