Элрик: Лунные дороги

– Это имя, и другого у него никогда не было. Он такой же древний, как и наш род. О нем ходят всякие легенды, и, конечно же, нет никаких доказательств. Обычные байки, их придумали, чтобы жизнь наших предков-земледельцев казалась интересней. Призраки, древние сокровища и все такое прочее. Ни один антиквар или историк не дал бы за эти легенды и ломаного гроша. Все их знают, и никто в них не верит.

Я слегка встревожился. Не мог же кузен приехать сюда, чтобы отобрать наше древнее сокровище, наше наследие и долг?

– Насколько мне известно, никакой коммерческой ценностью он не обладает. Дядя Рикки однажды попытался его продать. Отвез в Миренбург оценщику и сильно разочаровался.

– Он был бы гораздо дороже в паре. С мечом-близнецом, – со смешком сказал Клостергейм. Губы его как-то по-особенному скривились. Должно быть, он так улыбался. – С противовесом.

Я начал подозревать, что у Клостергейма, как говорят в Вене, «пфеннигов не хватает». Его замечание имело лишь косвенное отношение к разговору, словно он витал в каких-то других, намного более холодных сферах. Проще было не обращать на него внимания, нежели просить объяснить, что он имел в виду. Разве у клинков бывают «противовесы»? Наверное, он один из тех нацистов, помешанных на мистике. Этот странный феномен я замечал не раз: люди, склонные к правому экстремизму, увлекаются всем сверхъестественным и непостижимым. Сам я никогда этого не понимал, но многие нацисты, включая Гитлера и Гесса, с головой ушли в подобные бредни. С их точки зрения, мистика, вне всяких сомнений, выглядела настолько же рациональной, как и расизм. Мрачные абстракции в приложении к реальной жизни производят самое банальное зло.

– Не преуменьшай достижения своего рода, кузен, – Гейнор вдруг вспомнил наши древние победы. – Вы подарили Германии самых доблестных воинов.

– А еще бунтовщиков и отщепенцев.

– А некоторые были и теми, и другими, и третьими одновременно, – подхватил кузен, все еще бодрясь, словно разбойник на эшафоте.

– Взять, к примеру, вашего тезку, – пробормотал Клостергейм. Казалось, от его слов даже воздух становится холоднее.

– Кого?

Голос Клостергейма отдавался эхом:

– Того, кто искал и нашел Грааль. От кого пошел ваш семейный девиз.

Я пожал плечами и предложил зайти в дом. Огонь все еще догорал в камине, и я ощутил вдруг непривычный прилив ностальгии, вспомнив, как мы когда-то праздновали Рождество всей семьей. Только саксонцы умеют так веселиться на Святках. В те времена, когда мои мама, отец и братья были еще живы, к нам приезжали друзья из замка Оши в Шотландии, из Миренбурга, Франции и Америки, они привозили родню, и все весело проводили время, наслаждаясь уютом и гостеприимством. Война все разрушила. И вот я стою у камина с почерневшей дубовой полкой и смотрю, как от умирающего печального огня поднимаются струйки дыма. Изо всех сил стараюсь вести себя, как надлежит радушному хозяину, с двумя господами в черном, приехавшими отобрать мой клинок, в чем я окончательно убедился.

– «Исполняй свое дьявольское дело!» – прочел Клостергейм надпись на гербе над очагом. Я всегда считал ее вульгарной и давно бы убрал, если бы для этого не требовалось снести всю стену. Очередная готическая чушь с алхимическими символами и мрачными украшениями, которые, если верить тому, что пишут о них в книгах, раньше имели совсем другое значение.

– Вы все еще следуете этому девизу, граф?

– С этим девизом связано не меньше легенд, чем с клинком. К сожалению, как вы знаете, к нашему семейному проклятию – альбинизму – предки не всегда относились терпимо, некоторые считали его позором и пытались стереть все упоминания об альбиносах, подобных мне, и обо всем прочем, что казалось им хоть немного странным. Должно быть, они тоже верили, что, сжигая книги, смогут уничтожить неприятную правду. Похоже, все мы в Германии отчасти склонны к этому. Так что достоверной информации почти не осталось. Насколько я понимаю, девиз этот всегда предполагал некоторую иронию.

– Возможно.

Клостергейм иронией, по всей видимости, не проникся и все воспринимал в лоб.

– Значит, вы потеряли чашу? Грааль.

– Мой дорогой лейтенант, в Германии у каждого древнего рода есть своя легенда о Граале и чаша, которая его символизирует. И в Англии то же самое. У короля Артура Камелотов больше, чем титулов у Муссолини. Но все они созданы в девятнадцатом веке, когда вернулся интерес к готике. Расцвет романтизма, знаете ли. Народ пытается заново придумать собственную историю. Вы наверняка и сами слыхали с полдюжины подобных легенд. Вольфрам фон Эшенбах, например, считал, что чаша была из гранита. Лишь некоторые датируют ее старше 1750 года. Могу себе представить, что, раз уж вы и Вагнера заставили служить своим идеям, ваш вождь наверняка нуждается в подобных символах. Но если эта древняя чаша когда-либо и хранилась в нашей семье, то давно пропала.