Элвис Пресли. Безрассудная любовь

Остаток ночи сохранил то же настроение, если и не трансцендентальную сторону момента. Они столкнулись с небольшими трудностями при записи «Stand By Me» — столпом черной госпел — трациции, — но благодаря ободрениям Фелтона, который под конец вел себя все более раскованно, Элвис сумел преодолеть трудности, связанные с эмоциональной стороной исполнения и текстом песни, и на одиннадцатом дубле добился желаемого — прекрасно артикулированного, полного почти неприкрытой тоски исполнения. Теплота его голоса, умелое использование как техники вибрато, так и естественного диапазона фальцета, нюансированность и эмоциональная глубина его пения — все это были узнаваемые характеристики его таланта, которые, однако, были бы невозможны без большой целеустремленности и усилий. Возможно, еще более поучительным был его подход к следующей песне — «Where No One Stands Alone» — одной из самых трудных вещей Джейка Хесса. В действительности песня была за пределами диапазона Элвиса; она требовала определенного перевоплощения, которое было не в его власти на данном этапе. И тем не менее он упорно пытался взять и эту вершину, словно подчеркивая, что верен настроению момента, снова и снова пробуя взять планку, пока, наконец, хотя и не взяв ее по — настоящему (при воспроизведении звука, который, казалось, не вызывал усилий у Джейка Хесса, у него получался какой — то неэлегантный рев), благодаря наставлениям Чарли и ободрениям Фелтона, а также хору, скрадывающему его самые большие неудачи, он добился тяжело давшегося, но удовлетворительного результата. Это было поистине героическое усилие, уже сама попытка заслуживала такого же уважения, как все то, что было записано на сессии, — и это не прошло незамеченным среди многих ее участников.

Для Джейка Хесса это был еще один пример самозабвенной преданности Элвиса пению. «Элвис был одним из таких исполнителей, когда он пел, он, казалось, проживал каждое слово. Возможно, и существуют другие исполнители, у которых есть голос, столь же мощный или более мощный, чем у Пресли, но у него было что — то такое, что каждый исполнитель ищет всю свою жизнь. Знаете, он многие песни исполнял с закрытыми глазами, и мне кажется, что причина этого в том, что ему хотелось все время держать перед глазами ту картину, которая связывалась у него с песней; если что — то отвлекало его и не давало полностью погрузиться в то, что он исполнял, он закрывал глаза, чтобы удерживать в голове изображение того, о чем он пел. Вот почему он так хорошо находил путь к сердцу слушателей».

Было 4 часа утра, и Imperials были без сил, однако Элвис, Фелтон и остальные исполнители и музыканты не показывали и виду. Для Фелтона в действительности работа с Элвисом служила в первую очередь проверкой всего того, что он позаимствовал из музыки Элвиса. Вся философия звукозаписи Фелтона строилась на создании ощущения эмоционального подъема и спонтанности в студии, и теперь, обнаружив, что человек, который столько времени был для него идолом, столь же предан своим убеждениям, столь же готов работать всю ночь, если необходимо, пока не добьется нужного звучания, он испытывал такое ощущение, словно их встреча была предназначена судьбой. На взгляд гитариста Чипа Янга, впервые работавшего с Элвисом, Фелтон и Элвис были словно зеркальные отражения друг друга. Янг, еще один уроженец Атланты, который, собственно, и записал Томми Роу, а затем привел его к Фелтону, заметил влияние, которое эти двое оказывали друг — на друга: «Все начинало наэлектризовываться, когда они входили в комнату». Было совершенно ясно, что музыкант, работая с одним из них, должен быть готов отдать всего себя — и еще немного сверх того.

Без колебаний и без какого — либо заметного ощущения противоречия между сакральным и профанным они приступили к записи «Down in the Alley» — крикливого ритм — энд — блюзового хита группы Clovers, который был любимой вещью Элвиса с момента его выхода в 1957 году. «Фанксвилл[34], дубль первый», — объявил Фелтон, когда Элвис стал раздавать текст бэк — вокалистам, и хорошее настроение было почти зримо разлито в воздухе. Для этой песни Бобби Мур, который всю ночь Играл на акустической бас — гитаре, переключился на электрогитару. Бутс Рэндольф играл пронзительное соло на саксофоне, и они быстро сделали восемь дублей, прерываемых только безудержным смехом Элвиса на шутки Чарли и привычной возней парней. Все до конца оставались в приподнятом настроении, и хотя результаты, возможно, и не были высоким искусством или даже сопоставимы с версией Clovers, впервые с 1960 года Элвис записал по — настоящему звучащую ритм — энд — блюзовую вещь.