Элвис Пресли. Безрассудная любовь

Следующий раз случился скорее, чем ожидал тот или другой из них. Две недели спустя, 10 июня, в студии Фелтона снова собралась вся группа, чтобы попытаться записать вещи, которых требовали обязательства по контракту со звукозаписывающей компанией. Тут присутствовали буквально все участники первой сессии, за одним исключением — не было Элвиса. Возможно, он просто чувствовал, что на него давят; возможно, как считал Ред Уэст, он просто был не в «записывающем настроении» — из — за простуды, избытка принятых таблеток или даже тайного совета со стороны Полковника. Какова бы ни была причина, Элвис был в дурном настроении и отказался покидать номер в мотеле, послав Ре да, вооруженного только амфетаминами для подстегивания смелости, записать в студию опорные вокальные партии. «Я был весь на нервах, и вот я в студии и пою «Indescribably Blue», «I'll Remember You» и [свою песню] «If Every Day Was Like Christmas». А он звонит каждые полтора часа и спрашивает: «Ну, как дела? Как дела?» И когда мы закончили записывать третью вещь, он сказал: «Давай привози то, что у тебя есть». Мы собирались записать еще несколько вещей, но сделали всего эти три, и этим все и закончилось».

Из тех трех вещей две были связаны обязательствами, а третья, «I'll Remember You», была еще одной из тех пронзительно романтических гавайских вещей, которые Элвис так любил и будет продолжать петь всю свою оставшуюся жизнь, но которые попадали в ту же некоммерческую категорию, что и некоторые другие выбираемые им для записи вещи. Наоборот, «Indescribably Blue» была мелодичной, но несколько бесцветной балладой, которую Ламар принес на первую сессию и, подталкиваемый своей верой в песню и тем фактом, что за три года работы в «Хилл энд Рейндж» он так и не получил ни одной записи своих песен в исполнении Элвиса Пресли, с тех пор подбивал записать Элвиса. Конечно, если быть честным, в течение двух с половиной лет Элвис не записывал ничего, кроме саундтреков, но Ламар был не из тех, кто довольствовался незаметной ролью, и ему, должно быть, было мучительно видеть, как Imperials сделали с ним запись на прошлой сессии, и узнать, что Ред и Чарли ни с того ни с сего получили внутреннюю дорожку, когда у него была песня, которая, он знал, могла бы стать лучшим хитом Элвиса на многие годы, не говоря уже о том, что могла бы стать его собственным пропуском к успеху в музыкальной индустрии. Ред тем временем уже в течение почти года подбивал Элвиса записать его рождественскую песню, в конце концов записав ее весной 1965 года на собственном лейбле «Брент» — только после того, как стало ясно, что сам Элвис вряд ли успеет записать ее к Рождеству.

Слушая наспех записанный вокал Реда в этих песнях, испытываешь нечто вроде откровения. «Idescribably Blue» спета с придыханием в манере Элвиса, но с чувством, которое, должно быть, открыло некоторым музыкантам на записи, которые знали Реда только как грубоватого, несколько агрессивного «охранника», глубины, о которых они до тех пор не подозревали. Сходство с голосом Элвиса поразительное, почти сверхъестественное в своей точности, но что еще более замечательно — это та нежность исполнения не только этой песни, но и двух последующих. По завершении третьей вещи, собственного сочинения, Ред взял копию пленки у Фелтона и, следуя инструкциям Элвиса, привез ее в мотель «Альберт Пик». Они прослушали ее несколько раз, и Элвис выразил свое удовлетворение результатами, но и на следующую ночь он также не появился в студии, и сессия была отменена. Когда же он наконец появился на третью ночь, он ограничился только наложением своего голоса, и все надежды, которые Фелтон связывал с записью дополнительного материала, пошли прахом, когда в тот же вечер Элвис уехал в Мемфис.

Это было обескураживающее окончание первого знакомства, которое началось так многообещающе двумя неделями раньше, и никто не мог взять в толк, что же произошло, меньше всех Фелтон. Но если был озадачен Фелтон, то еще более озадачен, очевидно, был Харри Дженкинс из RCA. После всех переговоров, после всех детальных обсуждений обязательств, после всех успокоительных заверений Полковника звукозаписывающая компания так и не получила удовлетворительного результата. Да, у них есть госпел — альбом, и, возможно, они смогут скроить два сингла, но вряд ли из того, что было записано на сессии, выйдет какой — то хит. У них все еще только половина рождественского сингла, и вполне возможно, что компенсировать его будет нечем. Также казалось очевидным, что после стольких лет в пустыне Голливуда Фредди разучился добывать вещи по вкусу Элвису, и трудно было сказать, каковы могли быть долговременные последствия этого. И, разумеется, то, как все закончилось, оставило у всех неприятный привкус. Никто не мог толком уразуметь произошедшее, все могли только задаваться вопросом, не было ли то способом Элвиса (и, возможно, также способом Полковника) сказать, что он не позволит помыкать собой.