Элвис Пресли. Безрассудная любовь

Присцилла между тем нашла новый дом. Не удовлетворенная теми возможностями, которые предоставляла Рокка — плейс в плане уединения или безопасности, она нашла дом на верху холма в элитном жилом комплексе Трус — дейл Истейтс. Из дома открывалась панорама на весь Лос — Анджелес, место было труднодоступное для поклонников, а самое главное, в доме было всего четыре спальни, что гарантировало некоторое уединение для Элвиса, Присциллы и малыша. Это будет их первый настоящий дом, первый дом, в котором они будут жить в Лос — Анджелесе, не снимая в аренду; это станет, считала Присцилла, началом их новой жизни.

Они приобрели его за 400 с чем — то тысяч долларов, и Присцилла сразу же начала заниматься его перестройкой, планируя въехать в него на следующую весну после рождения ребенка. Элвис, казалось, пылал искренним энтузиазмом, и они все чаще говорили о том, что отныне станут проводить большую часть года в Калифорнии. Однако когда в середине декабря они вернулись в Мемфис, Элвис привел Присциллу в шок, заявив, что ему кажется, им, возможно, следует пожить некоторое время раздельно. Ему нужно пространство, сказал он, нужна возможность подумать, и, как ему кажется, разлука пошла бы им обоим на пользу. Поначалу она была в полной растерянности. Она была озадачена, обескуражена и всерьез усомнилась в своей способности отвечать его требованиям. Но затем, когда за его заявлением ничего больше не последовало и тема больше не поднималась, она решила, что причиной, должно быть, послужило что — то, из — за чего он чувствовал себя виноватым, какая — то мысль или поступок — с ее мужем никогда нельзя было так просто это сказать.

«Элвис делал подобным образом, когда не чувствовал себя состоятельным или считал, что поступал плохо, и не хотел причинить мне боль. Он, казалось, чувствовал себя лучше после того, как говорил это. У него было очень неровное настроение; оно сильно зависело от обстоятельств и иной раз резко менялось в течение дня. Если его расстраивал его отец или кто — то из парней, он иногда уходил наверх и не спускался вниз по два — три дня. Он удалялся от всех, сидел в своей комнате и отказывался спускаться вниз; ему очень трудно было справляться со своими эмоциями, справляться с конфликтами. Но в конечном итоге он выходил из своего состояния».

Большую часть рождественских каникул они провели, прощаясь с ранчо. Лошади, которых Элвис решил оставить для себя, отправлялись в Грейсленд, но пока они всей компанией продолжали кататься верхом на ранчо, где в качестве части затянувшегося прощания они устраивали катания на повозках с сеном и баталии со снежками. Накануне Нового года Элвис снял «Сандерберд Лаундж» для вечеринки, на которой снова присутствовали президенты фан — клубов, родственники и друзья. В этом году на вечеринке царило странное настроение, все носились с программой мемфисского рока и ритм — энд — блюза. Уже в начале вечера Элвис начал пить «Кровавую Мэри» и безжалостно издеваться над Ламаром. К концу вечера Элвис, Вернон и Ламар были в стельку пьяны, и Элвис дразнил Ламара, что тот не в силах держать голову прямо. В доказательство своей правоты он схватил ведро со льдом и запихнул в него голову Ламара, а затем позвал: «Эй, Ламар» — и засмеялся еще громче, когда Ламар полуприподнял свою голову из ведра и сконфуженно улыбнулся.

На 15 и 16 января в Нэшвилле была запланирована еще одна сессия, предназначенная для записи новой заглавной дорожки и одной дополнительной вещи для «Stay Away, Joe» вместе с некоторым новым материалом для RCA. Помимо сессионной работы у Скотти Мура была последние пять лет своя собственная студия в Нэшвилле, которая занималась главным образом инженерным обеспечением сессий, и теперь Элвис спросил, не мог ли бы он переписать на пленку некоторые его пластинки на 78 оборотов с записями старых ритм — энд — блюзовых и хиллбилли — вещей. Нет ничего проще, ответил ему Скотти, пусть привозит, поэтому он привез их с собой на сессию в специально изготовленном кейсе, чтобы уберечь их от повреждений, — все эти яркие, красочные диски своей молодости. Должно быть, это навеяло на обоих мучительные воспоминания, и они на какое — то мгновение перенеслись в то время, когда они только начинали, когда нельзя было сказать, чем все это закончится. Биг Джо Тернер, Рей Чарльз, Фэтс Домино, «I'm Gonna Bid Му Blues Goodbye» Хэнка Сноу, Dominoes, Айвори Джо Хантер, Four Lads. Здесь были оригиналы дисков «Lawdy, Miss Clawdy» Лойда Прайса, «Hound Dog» Биг Мамы Торнтон и «Baby, Let’s Play House» Артура Гантера (оба поцарапанные), «Reconsider Baby» Лоуэла Фу леона. Целая жизнь впечатлений, целая жизнь воспоминаний — другая жизнь.