Эмбер Глоу: Око Бури

— Дело не в этом! — Эмбер всплеснула руками. — Тёмные джеты уже отравили его разум! Тьюди встал на путь Тьмы… по моей вине, но я не знаю, как его спасти! Будущее изменчиво — но не в его случае. Виг, клянусь, я пыталась рассмотреть вероятности и варианты… но их нет.

Тёмные джеты даровали разрушителям сверхъестественные способности, знания и могущество. Это были мятежные духи, порождённые запредельной Тьмой: бесплотные, жаждущие мести, не знающие покоя. Силы Света некогда заточили их в бездонном мраке по ту сторону известного мира, и грот Менауту был одним из запретных проходов, соединяющих Вселенную с её таинственной и гибельной изнанкой.

Враждебные потусторонние силы, вкладывающие в сердца людей порочные помыслы и преступные желания, тёмные джеты были источником зла в учениях миротворцев. Лишённые материальной оболочки, эти духи в качестве орудий использовали людей, добровольно или по принуждению впустивших их в собственное сознание. Разрушители самонадеянно полагали, что могут повелевать этими силами. На самом деле они становились рабами тёмных джетов, носителями их воли, инструментами войны, которую мятежные духи вели против Света испокон веков.

Отвергать соблазны и разоблачать козни тёмных джетов — вот важнейшая задача последователей Света. Только порой человеку достаточно посулить мудрость и власть — и он сам охотно распахивает Тьме доверчивую душу.

Воргелл Торр жаждал того и другого — и обрёл, став Повелителем последней Бури при помощи тёмных сил. Те овладели его душой — и опустошили, оставив лишь оболочку. Страшась возвращения в Бездну, после его гибели они стали искать новое пристанище, новую душу, чтобы увлечь её на путь Тьмы. Страстную душу, снедаемую неутолимой жаждой знаний.

Эмбер тысячу раз пожалела, что поделилась с доралихом некоторыми секретами разрушителей и обучила паре нехитрых трюков — с благими намерениями, конечно!

Поначалу живой интерес юного миротворца к запретным искусствам врага её забавлял — и разжигал в душе угасшее тёмное пламя. Всё-таки приятно поделиться опытом и навыками, которые казались досадно бесполезными после кардинальной смены мировоззрения и вдруг пригодились!

А ещё — покрасоваться собственным неизмеримым превосходством. Дерзкий мальчишка, подтрунивающий над её слабостями, теперь он в полной мере осознал, с кем имеет дело!

Нет, право, приятно снова чувствовать на себе потрясённый взгляд, зачарованный призрачным проблеском сокрытой мудрости, затаённого могущества… Тьюди мог только догадываться, какую бездну знаний она хранит. И только мечтать о том, чтобы выведать эти тайны, ибо Эмбер не намеревалась вести его по пути, с которого сама недавно сошла.

Но загадочное мерцание Тьмы, которым странница столь безрассудно поманила зазнавшегося доралиха, само проложило путь к его сердцу.

Виг винил её — справедливо. Но не верил. Отказывался понимать, что Око Бури, способное видеть грядущее в бесчисленных вариантах и находить вернейший путь к желаемой цели, не лжёт. Что Тьюди неизбежно падёт во тьму и обратит Вселенную в хаос.

Если только… Нет, Эмбер и думать не хотела о том, чтобы остановить его таким способом!

Случай — или рок — решил за неё.

34

Странница понуро сидела под ветхой крышей заброшенной заправки и на протяжении всего рассказа не могла заставить себя поднять на Тьюди глаза. Только чувствовала, как всё больше мрачнеет устремлённый на неё тяжёлый взгляд. Она закрыла руками лицо, качая головой.

Назад пути нет. Старый боевой товарищ жестоко разочарован в ней, злится, винит, презирает, должно быть. Но после того, что она собирается сказать, он возненавидит её всем сердцем.

— Тьюди, я… виновата в том, что с тобой случилось.

В ту ночь она не смыкала глаз. Разлад с Вигом камнем давил на сердце: они уже несколько дней избегали друг друга, и Эмбер не решалась даже приближаться к командирскому шатру.

Тьюди поймал её за руку, когда она тревожной тенью бесцельно бродила по лагерю, и, заговорщицки приложив палец к губам в знак молчания, втащил в свою палатку. Глаза лихорадочно блестели, в зачарованном взоре мерцали тёмные всполохи.

Будто в бреду, он забормотал торопливо, и безумные слова трещали искрами разгорающегося пожара.

Он говорил, что сложил воедино разрозненные фрагменты ночных видений и загадочных намёков, неосторожно брошенных ею во время их тайных бесед и запретных учений. Ему открылось, что в гроте Менауту на крохотной безымянной планете у кромки Вселенной пересекаются коридоры, соединяющие разные пространства и времена.

Он твердил о космосе по ту сторону лабиринта, из которого на крыльях Бури в мир явились странники Тьмы и Света. О том, что во мраке грота сокрыто знание о подлинной сути вещей, которое служители Света тысячелетиями отвергали из суеверного страха и упрямого нежелания признавать неполноту своих непоколебимых догматов.

Заключив, что это знание — ключ к окончательной победе над разрушителями, Тьюди решил отправиться в грот без промедлений. И звал странницу с собой: