Эмигранты

Подпоручик Рязанцев огласил перед строем приказ начальника школы генерала Пацковского о присвоении выпускникам званий унтер-офицеров: младших, просто унтеров и старших. Последним званием — старших унтер-офицеров — были пожалованы наиболее преуспевшие в военных науках и старательные. Среди них был и Арсений, а Леонид получил лишь звание младшего унтер-офицера и одну лычку на погоны.

В заключение генерал Кислицын, сильно картавя, сказал речь, в которой поздравил выпускников с воинским званием, призвал всегда быть верными защитниками веры православной, царя и отечества и пообещал в самое короткое время найти работу всем выпускникам, намекнув, что они приложат свои знания в охранные отряды.

— Слушай, — сказал Леониду Виктор Ващенко, — на следующей неделе в мастерской будет большой заказ на штамповку пробок, временно нужен будет штамповщик. Хочешь немного подработать?

— Конечно хочу! — обрадовался Леонид.

На другой день он пошел с Виктором в мастерскую. Помещалась она в низком и темном подвале, одна половина которого была затоплена водой, плескавшейся у высокого порога, а в другой стоял верстак с тисками, токарный станок и три штамповочных станка. Хозяин мастерской — низенький, большеголовый, лысый, матерясь вычурно и, видимо, незаметно для себя, повел с Леонидом разговор с того, что работа здесь не для интеллигентов, тут надо думать руками, а не головой, да и силенка нужна. Хотя Леониду не совсем было понятно, как это «думать руками», но он, боясь, что хозяин ему откажет и потрясенный количеством матов, которыми сыпал тот, робко сказал:

— Ничего, я справлюсь! Я справлюсь, вот увидите!

— И чтобы браку не делать! За брак буду вычитать! Сделал сто штук, а пятьдесят браку, вот другую половину я и удержу с тебя! Выйдет, что ничего тебе не будет причитаться! Ясно?

— Ясно. Да вы не бойтесь, я справлюсь!

— И воду из той половины подвала надо откачать, а то нас затопит, — продолжал хозяин, сопроводив фразу цветистым матом. — Включать будешь мотор и выключать. Вот сюда провода накинешь, когда нужно мотор включить, а потом сбросишь.

Хозяин ткнул рукой под потолок, где тускло горели две лампы. Прямо от рубильника висели оголенные провода, куда и надо было набрасывать провода от насоса. На конце проводов, покрытых истертой изоляцией, было загнуто два крючка, которые и должны были служить контактом.

— Если хочешь, — сказал хозяин, — можешь хоть сегодня начать работать, подучишься. Но только платить я тебе пока не буду. Со следующей недели, а сейчас так поработай. Может и не подойдешь еще!

— Хорошо, — все еще почему-то робея, ответил Леонид. Он все время боялся, что хозяин мастерской откажет ему, стоит только сказать что-либо против.

— А насчет брака Вы загнули, Порфирий Иванович, — неожиданно вмешался Виктор. — Как же это получается — пятьдесят испортил, а за них пятьдесят хороших удержите?! Просто брак не оплачивается, и все! А так у вас никогда никто не заработает!

— Ишь ты какой разговорчивый стал, — зло выматерился хозяин. — А материал испорченный ты не считаешь?! Кто за него платить будет? Все мне же раскошеливаться!

— Так Вы и так гроши платите, — не унимался Виктор. — В других мастерских дороже платят!

— Ну и иди к другим, коль там лучше! Что же не идешь? На твое место я десяток найду, стоит только свистнуть!

— Знаю, что найдете, да только не больно долго у вас люди держатся! Вы из рабочего все соки выжать хотите! — не унимался Виктор.

— Да бросьте вы спорить, — видя, что разговор принимает слишком острый характер, примиряюще сказал Леонид. — Будем работать как вы скажете.

— Ты насчет прав рабочего с большевиками говори, — не унимался теперь уже хозяин. — У них там профсоюзы разные! А мы по старинке работаем, как наши отцы, нам профсоюзы не к чему!

— Неправильно Вы про удержание за брак, — примиряюще сказал Виктор. — У меня же Вы так не удерживаете, а с новенького думаете все вывернуть.

— Ладно, развел! — уже более миролюбиво матюкнулся хозяин. — Буду платить как и тебе. Ишь, защитник нашелся! — цветисто выматерился Порфирий Иванович. — Тебя как звать то? — обратился он к Леониду. — Ленькой. Ладно, вот тебе Витька покажет как что делать, а ты вникай! Смотри, браку меньше делай!

Воздух в мастерской был сырой, казалось, что он пропитан каким-то прогорклым отработанным маслом и с трудом входил в легкие. Несмотря на жару на улице, в подвале всегда было холодно и даже скупой Порфирий Иванович иногда включал самодельного «козла», чтобы немного обогреться. Провода от «козла» так же накидывались на оголенные провода у рубильника, но перед этим Порфирий Иванович производил какие-то манипуляции около счетчика, чтобы обогрев помещения не ложился на его бюджет.