Эмма

Пока не возникла угроза потерять мистера Найтли, Эмма и не догадывалась, насколько ее счастье зависит от возможности быть первой в его помыслах и в его сердце. Считая свое первенство в порядке вещей, она, довольная, наслаждалась им весьма бездумно, пока страх, что ее место займет другая, не открыл Эмме глаза на правду. Долго, очень долго она была во всем для него первой: никаких близких родственниц у него не было, и лишь Изабелла имела право делить с ней его внимание, однако степень любви и уважения мистера Найтли к Изабелле ей всегда была известна. Все эти годы Эмма была для него самым близким другом. Она этого не заслужила: часто упрямилась, пренебрегала им и его советами, спорила с ним ему назло, не признавала и половины его достоинств и ссорилась, когда он не хотел соглашаться с ее ошибочными и чересчур самонадеянными суждениями о самой себе – и все же, несмотря на все это, из давней привязанности и привычки, из благородства души он любил ее, смотрел, как она растет, стремился помочь ей стать лучше и всегда поступать правильно – рвение, которое не разделял с ним больше никто. Эмма знала, что, несмотря на все ее недостатки, она была ему дорога, и хотела бы надеяться, что даже очень дорога… Но подобным надеждам она предаваться не посмела. Это Харриет Смит может позволить считать себя достойной его исключительного внимания, его пылкой любви. Но не она. Нет, она не станет ласкать себя мечтой, будто мистер Найтли слепо ее любит. И совсем недавно она получила доказательство его беспристрастности… Как разгневан он был ее поведением по отношению к мисс Бейтс! Как прямо, как строго он сказал все, что думает! Конечно, не столь строго, чтобы нанести Эмме обиду, но разве стал бы он так с ней разговаривать, если бы в его душе теплилось что-то, помимо неизменного чувства справедливости и непредвзятой доброжелательности. В ней не было ни единой надежды, что он может разделять ее самые нежные чувства, однако все еще оставалась надежда – которая то угасала, то вновь разгоралась, – что Харриет обманулась и неверно истолковала степень его к ней расположения. Ах, как бы Эмме этого хотелось – для его же собственного блага. Пускай даже не выберет ее, но зато будет всю жизнь холостяком. Будь она уверена, что мистер Найтли никогда не женится, то этого бы вполне хватило. Пускай только он навсегда останется тем же самым мистером Найтли для нее и ее батюшки, тем же самым мистером Найтли для всех остальных. Пускай никогда не прервутся драгоценные узы дружбы и доверия между Донуэллом и Хартфилдом, и на душе у нее будет спокойно… По правде сказать, она и сама не смогла бы выйти замуж. Как совместить брак с дочерним долгом перед отцом и чувствами к нему? Ничто не должно их разлучить. Она не вышла бы замуж, даже если бы попросил сам мистер Найтли.

Эмма всей душой желала, чтобы догадки Харриет не оправдались. Она надеялась, что теперь, увидев их вместе, сможет хотя бы оценить, действительно ли у подруги есть основания рассчитывать на взаимность. Отныне она будет следить за ними с пристальнейшим вниманием, и как бы слепа ни была Эмма до сих пор, она знала, что теперь-то не ошибется. Его ждали со дня на день. Очень скоро ей представится возможность для наблюдения, и Эмма с ужасом ждала сего часа, а с Харриет твердо решила пока не видеться. Никому из них встречи сейчас не пойдут на пользу, как и дальнейшие разговоры на животрепещущую тему. Она не хотела верить догадкам подруги, пока сама во всем не убедится, но и разубеждать ее пока что права не имела. Разговоры лишь заденут Эмму за живое… Так что она написала Харриет письмо с доброй, но решительной просьбой не приходить покамест в Хартфилд, выразив убеждение, что беседы об известном предмете сейчас лучше избегать, и надежду, что через несколько дней они смогут увидеться – но в обществе, а не наедине, – и держаться так, будто вчерашнего разговора никогда не было… Харриет покорилась, согласилась и поблагодарила ее.

Едва этот вопрос был улажен, как в Хартфилд пришла гостья и ненадолго отвлекла ее от предмета, который занимал все ее мысли во сне и наяву вот уже сутки. Миссис Уэстон только что побывала у будущей невестки и на обратном пути решила заехать в Хартфилд, дабы и получить удовольствие от разговора, и исполнить свой долг перед Эммой, рассказав все подробности сего занимательного визита.

К Бейтсам они пришли вместе с мистером Уэстоном, и он весьма достойно оказал дамам все необходимое внимание. После миссис Уэстон пригласила мисс Фэрфакс на прогулку в экипаже и тогда-то, наедине, и узнала от нее намного больше, чем в гостиной мисс Бейтс, где они все вместе просидели четверть часа в неловкости.