Эмма

– Да, – откликнулась Эмма, посмеиваясь, – но, возможно, стала бы препятствовать возвращению. Чтобы полностью зависимый молодой человек говорил в таком тоне!.. Такое только вам, мистер Найтли, могло прийти в голову. Вы и понятия не имеете, как следует вести себя в положении, прямо противоположном вашему. Да чтобы мистер Фрэнк Черчилль произносил такие речи дяде и тете, которые его вырастили и которые собираются обеспечить его будущее!.. Еще скажите, выйдя на середину комнаты и закричав во весь голос!.. Как вы вообще могли себе представить возможным подобное поведение?

– Эмма, поверьте мне, разумный мужчина не увидел бы здесь никаких трудностей. Он осознавал бы свою правоту, и подобное заявление – для которого человек здравомыслящий, несомненно, подобрал бы подходящий тон и слова – принесло бы ему больше пользы и куда больше возвысило бы его и его интересы в глазах людей, от которых он зависит, чем всяческие уловки и хитрости. К их любви добавилось бы уважение. Они бы поняли, что могут на него положиться, ведь племянник, верный своему долгу перед отцом, будет так же верен и своему долгу перед ними. Они, точно так же, как и он, точно так же, как и все остальные, прекрасно знают, что он обязан нанести визит отцу. Используя свою власть, чтобы этот день отсрочить, в душе они презирают его за то, что он подчиняется их прихотям. Всякий невольно чувствует уважение к человеку, верному долгу. Если бы он действовал последовательно, постоянно и следуя принципам, то их мелкие душонки бы уступили.

– Очень в этом сомневаюсь. Вам весьма нравится покорять себе мелкие душонки, однако когда это душонки богатых и властных людей, они, я полагаю, раздуваются до таких размеров, что становятся неуправляемы, совсем как души великие. Вполне могу представить, что если бы сейчас вы, мистер Найтли, таким, какой вы есть, предстали в Анском на месте мистера Фрэнка Черчилля, то смогли бы сказать и сделать все то, что советуете ему, и даже, возможно, произвели бы необходимый эффект. Вероятно, Черчилли бы даже не нашлись, что ответить, однако не стоит забывать, что и у вас нет привычки с малых лет повиноваться и не перечить. Ему же было бы гораздо сложнее вот так в одночасье обрести полную независимость и пренебречь всеми их притязаниями на его вечную благодарность и почтение. Он, может, не хуже вашего понимает, каков его долг, но при настоящих обстоятельствах не способен действовать столь же решительно.

– Значит, все-таки хуже. Если он не способен исполнить свой долг, значит, не считает его таким важным.

– Какая же разница в положении и привычках! Если бы вы только могли понять, что станет испытывать незлобивый молодой человек, вынужденный пойти наперекор тем, кого с детских лет привык почитать.

– Этот незлобивый молодой человек – совершенно бесхарактерный молодой человек, если впервые столкнулся с необходимостью решительно поступить правильно вопреки воле других. К его возрасту уже должно было войти в привычку следовать долгу, а не выгоде. Страхи ребенка я бы еще мог понять, но уж никак не мужчины. Повзрослев, он должен был расправить плечи и противостоять всем их бесчестным способам оказать подобное влияние. Он должен был воспротивиться первой же их попытке заставить его пренебречь своим долгом перед отцом. Тогда сейчас никаких трудностей бы не возникало.

– Мы с вами можем вечно спорить на этот счет, – не выдержала Эмма, – впрочем, ничего удивительного. Мне он совершенно не представляется бесхарактерным молодым человеком, я уверена: все совсем не так. Мистер Уэстон не стал бы закрывать глаза на простую блажь, пускай даже и собственного сына. Вероятнее всего, мистер Фрэнк Черчилль просто обладает нравом более покладистым, уступчивым и мягким, чем требуют ваши представления об идеале настоящего мужчины. Смею полагать, что он таков, и хоть это и лишает его некоторых преимуществ, несомненно, дает взамен них другие.

– Несомненно. Преимущество сидеть на месте, когда следовало бы действовать, да преимущество вести праздную жизнь и придумывать этому всяческие оправдания. Ведь всегда можно просто сесть и написать высокопарное письмо, полное лживых уверений, убеждая себя, что это наилучший способ сохранить мир в доме и избежать упреков от отца. Его письма мне отвратительны.

– Только вам. Все остальные вроде бы довольны.