Эмма

Мистер Найтли и ее собственная совесть неоднократно ее в этом упрекали, однако – что поделать! – подобные визиты ей были неприятны, и ничто не заставило бы Эмму впустую тратить время на этих утомительных особ, а уж про каких-нибудь второсортных и третьесортных представителей хайберийского общества, которые вечно заходили к ним в гости, и подумать страшно. Словом, Эмма к Бейтсам заглядывала редко. Однако в этот раз она решила не проходить мимо и заметила подруге:

– По моим расчетам, Харриет, нам сейчас не грозит выслушивать очередное письмо от Джейн Фэрфакс.

Миссис и мисс Бейтс снимали в доме гостиный этаж, и там, в совсем небольшой квартирке, их единственном прибежище, сердечно и даже с благодарностью приняли гостий. Тихая опрятная старушка, вязавшая в самом теплом уголке, даже попыталась уступить место мисс Вудхаус, а ее суетливая и болтливая дочь была готова чуть ли не замучить их добротой и заботой: благодарила за визит, переживала, не промочили ли они ноги, искренне расспрашивала, как там здоровье мистера Вудхауса, радостно сообщала о добром здравии ее собственной матушки и вдобавок угощала пирогом со словами:

– К нам только что заходила миссис Коул, всего на десять минуточек, но она была так добра, что осталась на целый час! Так вот, она отведала кусочек пирога и любезно его похвалила. Мисс Вудхаус, мисс Смит, надеюсь, вы окажете нам честь отведать хотя бы по кусочку!

Несомненно, вслед за Коулами был упомянут и мистер Элтон. Они с мистером Коулом были хорошими друзьями, и недавно тот получил от мистера Элтона вести. Эмма уже знала, что их ждет: им во всех подробностях перескажут письмо и посетуют, как же давно он не возвращается, но оно и понятно, ведь он повсюду душа компании и желанный гость, а какой роскошный бал был у церемониймейстера!.. Эмма стойко выдержала весь этот поток мыслей, вовремя поддакивая и выказывая должный интерес, а заодно избавляя Харриет от необходимости что-либо говорить по этому поводу.

К этому она была готова, еще заходя в дом, однако полагала, что, обсудив во всех подробностях мистера Элтона, они перейдут на менее неприятные темы и заговорят обо всяких дамах и девицах Хайбери и их карточных вечерах. А вот к тому, что прозвучит имя Джейн Фэрфакс, она готова не была. Мисс Бейтс же довольно быстро перескочила от мистера Элтона снова к Коулам, а все для того, чтобы заговорить о письме от племянницы.

– Ах да!.. Мистер Элтон, как я понимаю… Что же касается танцев… Миссис Коул рассказывала мне о балах в Бате… Миссис Коул так любезно осталась у нас подольше, чтобы поговорить о Джейн. Она сразу же, как пришла, спросила, как там Джейн, они в ней души не чают! Всякий раз, когда она приезжает, миссис Коул к ней невероятно добра, и я должна признаться, что Джейн этого вполне заслуживает. Так вот, она сразу же спросила, есть ли хоть какие-то вести, и сказала: «Знаю, от Джейн вы в последнее время писем не получали, еще не то время месяца», – а я на это ответила: «Получали! Вот как раз сегодня утром!» Ох, как же она удивилась! Она тут же спросила: «Неужели? Как неожиданно! Расскажите же, что она пишет».

Эмма тут же улыбнулась и любезно поинтересовалась со всей необходимой вежливостью:

– Так у вас есть вести от мисс Фэрфакс? Какое счастье. Надеюсь, она в добром здравии?

– Да, благодарю! Вы так добры! – отвечала восторженная тетушка, суетливо пытаясь найти письмо. – Ах, вот же оно. Я помнила, что куда-то сюда его положила. Только вот случайно сверху корзинку для шитья поставила, и его не было видно, но я же совсем недавно держала его в руках, так что оно точно должно было лежать где-то тут. Я зачитывала его миссис Коул, и когда она ушла, я перечитывала его матушке, ведь для нее это такая радость – письмо от Джейн!.. Она всегда их просит по несколько раз перечитать, так что я точно была уверена, что оно где-то здесь, и вот оно, ровно под корзинкой! Раз уж вы так добры, что желаете послушать, о чем она пишет… Но прежде мне стоит, справедливости ради, извиниться за Джейн… письмо такое коротенькое… всего две странички, и то неполные, она вообще всегда сначала на страницу распишет, а потом половину вычеркнет. Матушка всегда удивляется, как это у меня получается там все разобрать. Она мне часто, когда мы только получаем письмо, говорит: «Ну, Хэтти, придется тебе потрудиться, чтобы разгадать все в этой головоломке». Верно я говорю, матушка? А я ей отвечаю: «Матушка, если б за вас некому было разгадывать, вы бы и сами изловчились и каждое словечко разобрали и прочитали». Конечно, зрение у матушки уже не то, что прежде, но в очках, слава богу, она все еще видит на удивление хорошо. Какое счастье! У матушки и вправду очки очень хорошие. Джейн, когда приезжает, часто говорит: «Бабушка, вы и сейчас так хорошо видите, а какое у вас, должно быть, острое зрение было раньше! И это при том, что вы всю жизнь занимаетесь рукоделием! Вот бы и мне мои глаза столь долго и верно прослужили».